Читать «Храм Фортуны II» онлайн - страница 32
Эндрю Ходжер
— Пусть дерутся один на один! — раздавались голоса.
Как правило, в таких случаях воля публики была законом, поэтому прочие бойцы — шестеро фракийцев и двое еще стоявших на ногах представителей Кампании — отошли в сторону. Начался поединок.
Оба гладиатора были сильными, опытными — настоящие мастера своего дела. Долгое время слышался только лязг мечей и хриплые выдохи сражавшихся, но вдруг Колумб — видимо, сказывались последствия удара щитом по голове — немного замешкался. Гилас резко отвел руку и нанес удар. Однако в последнюю долю секунды фракиец успел присесть и лезвие лишь срубило пучок страусовых перьев с его шлема. Зато сам Колумб не упустил момент — его клинок вонзился в грудь противника, попав в открывшуюся на миг щель между доспехами. Гилас тяжело рухнул на песок, уже мертвый.
В амфитеатре поднялся невообразимый шум. Остальные фракийцы бросились на двух уцелевших самнитов и быстро разоружили их и сбили с ног. Те не очень-то и сопротивлялись, понимая, что бой проигран, и надеясь на милосердие зрителей.
Но с милосердием дело обстояло туго. Публика решительно требовала добить побежденных. Все взоры обратились к цезарской ложе.
Друз пожал плечами.
— Что ж, сражались они достойно, — сказал он задумчиво. — Но какова наглость — бросить вызов Риму.
И он указал большим пальцем правой руки вниз — знак добить поверженных. Толпа одобрительно заревела.
— Pollice verso! Добей его! — в унисон вопили зрители.
Фракийцы быстро подошли к лежавшим на песке еще живым самнитам и короткими точными ударами мечей перерубили им шеи.
А за «кулисами» ланиста из капуанской школы рвал на себе остатки рыжих волос.
— Я разорен... разорен, — причитал он.
И из его бесцветных глаз текли самые настоящие слезы.
А из перерезанных глоток побежденных гладиаторов текла самая настоящая кровь...
Друз с улыбкой на лице принял от Вителлия чек на тысячу ауреев. Но радовался он не столько деньгам, сколько победе своих любимых фракийцев. Флакк хотел расплатиться с Сабином, но тот удержал его.
— Подожди, — сказал он. — Может, еще сыграем.
— Как хочешь, — пожал плечами патриций. — Я готов. Должна же Фортуна и ко мне повернуться.
Между тем служители амфитеатра убирали с арены трупы, африканские мальчики опять бороздили своими граблями песок, устраняя следы крови. Все ждали следующего номера.
Глава VII
Рыболов
Распорядитель вновь выбежал на средину и громко объявил, в восторге всплескивая руками:
— А сейчас, уважаемая публика, перед вами выступят знаменитый и непревзойденный мирмиллон Кронос из школы Эмилия и непобедимый ретиарий Гермес, краса и гордость Фессалии!
Имена эти много чего говорили знатокам — а таковых в амфитеатре было большинство, поэтому толпа отчаянно завопила, предвкушая первоклассное зрелище.
Под рев труб на арене появились оба гладиатора.
Мирмиллон — тяжеловооруженный воин, в панцире, со щитом и мечом, в высоком шлеме с изображением рыбы на забрале, и ретиарий — голый, в одной только набедренной повязке, с трезубцем и сетью в руках. Высокий, стройный, мускулистый, с блестящей смуглой кожей он вызвал вздох восторга на трибунах, хотя, конечно, Кронос — это свой, а тот — гастролер из Греции. Но его слава успела уже дойти и до Рима, а потому обоих встретили громкими криками, поровну разделив симпатии.