Читать «Храм Фортуны II» онлайн - страница 219

Германика же терзали сомнения иного рода. Несмотря на все последние бурные события, он еще не забыл «дело Агриппы Постума», брата своей жены. Ведь тогда и Кассий Херея, его верный соратник, и тот трибун из Рима, Гай Валерий Сабин, клятвенно заверяли, что императрица Ливия, его родная бабка, приложила руку к убийству молодого человека, да и Августу помогла поскорее отправиться в царство Плутона.

Однако конкретных, неопровержимых доказательств никто представить не мог. Сабин говорил, правда, о письме Августа к Тиберию и о завещании покойного цезаря, где тот, якобы, назвал все своими именами, но ни один из этих столь важных документов Германику так и не удалось прочитать. Завещание исчезло, сгорело вместе с храмом фортуны на Аврелиевой дороге, а Тиберий пока ни словом не обмолвился о том, что Август писал ему незадолго до смерти.

Конечно же, такой благородный, честный и открытый человек как Германик не мог подозревать кого-либо — а уж тем более своих близких — в серьезных преступлениях без убедительных доказательств.

Он решил просто откровенно поговорить с Тиберием и спросить цезаря, что тот думает по поводу предъявленных ему и императрице обвинений. Но это можно было сделать потом, когда будут уже улажены государственные дела, которые имеют приоритет.

Ведь как консул и приемный сын цезаря Германик был прежде всего слугой Отечества и лишь потом мог уделять внимание прочим вещам, пусть даже и таким важным с его точки зрения.

А потому в назначенный час бывший главнокомандующий Ренской армией появился в кабинете Тиберия и искренне, радушно приветствовал цезаря вместе с Ливией, которая сидела в невысоком кресле в углу комнаты.

Лишь одного астролога Фрасилла, неизменного спутника принцепса, который по своему обыкновению возлежал на кушетке, перебирая неспешно толстыми пальцами голубые бусинки на шнурке, он не почтил вниманием.

Хотя Германик сам был весьма суеверным, он не питал доверия к подобной публике, магам и прорицателям, которые по его глубокому убеждению черпали свои знания не от богов и наверняка знались со злыми духами, врагами рода человеческого.

Тиберий поднялся навстречу приемному сыну и вытянул к нему свои большие руки с кривыми пальцами. На лице цезаря играла улыбка, столь для него не характерная, а лысина блестела от пота, хотя в помещении вовсе не было жарко.

— Рад видеть тебя, сын, — несколько быстрее чем обычно произнес он. — Благодарен тебе за то, что ты принял мое приглашение и пришел разделить со мной бремя государственных забот.

— Это мой долг, — просто ответил Германик и повернулся к Ливии. — А как твое здоровье, бабушка? Надеюсь, неплохо?

— Терпимо, внучек, — ответила императрица, демонстрируя в улыбке свои редкие зубы. — Вполне сносно для моего возраста.

— Садись, Германик, — Тиберий указал ему на кресло.

Недавний триумфатор благодарно наклонил голову и опустился на подушки.

Тут же рабы внесли вино и закуски. Когда они расставили подносы на столах, Ливия резким движением руки приказала им удалиться. Это не ускользнуло от внимания Германика и молодой человек слегка нахмурился.