Читать «Отравительница» онлайн - страница 75

Но она находилась вдали от французского двора. Жанна чувствовала, что это лучше для нее и детей — а возможно, в первую очередь для мужа. Она должна оставаться в ее безопасной провинции, во главе армии, готовой выступить в случае необходимости.

Она долго беседовала со своими религиозными советниками и решила, что пришло время объявить о ее полном обращении в реформистскую веру.

Ничто не могло остановить Жанну; новый король занял французский трон; наступил самый подходящий момент.

Она была убеждена в истинности реформистской веры и хотела, чтобы вся Франция — и Испания — знали о том, что Жанна Наваррская будет поддерживать ее всеми своими силами.

Возможно, это послужит тестом на искренность для французского двора, заявлявшего о своей веротерпимости. Она чувствовала, что ее публичное признание поможет установить, действительно ли католики де Гизы утратили свое могущество.

Перед отъездом в Нерак, где она собиралась оставаться под защитой армии в ожидании новостей от мужа, Жанна нанесла официальный визит в собор Пау, где присутствовала на церемонии реформистского Святого Причастия.

Жанна Наваррская уже обрела признание в качестве одного из лидеров гугенотов, она стояла рядом с братьями Колиньи, мужем Антуаном, королем Наварры, и его братом Луи де Бурбоном, принцем Конде.

Это обрадовало всех гугенотов Франции. Теперь они считали Жанну непоколебимым защитником реформизма, однако настороженно относились к Антуану. Партия гугенотов не испытывала недостатка в таких сильных лидерах, как Жанна, Конде и Колиньи; гугенотам казалось, что на политическом небосводе забрезжили лучи новой свободы. Они утратили скромность, стали самоуверенными. Ходили слухи о расправах над католиками. Похоже, колесо истории медленно поворачивалось.

О королеве-матери также говорили многое. Люди шептали, что она постепенно обращается в протестантскую веру и хочет воспитывать в ней своих детей.

Но что произошло с де Гизами? Могла ли смерть юного болезненного короля и замена его другим, еще более незрелым и почти столь же хилым, повлечь за собой угасание их могущества?

Жанна стала получать в Нераке письма; улыбка тронула ее губы, когда она узнала почерк их автора. Жанна никогда не верила в искренность Катрин. Она видела, как невозмутимо улыбалась эта женщина. Диане де Пуатье, помнила кроткое выражение лица, казалось, говорившего: «Вытирай о меня ноги. Унижай меня. Мне это нравится». Потом Жанна вспомнила о письме, которое Катрин послала Диане, когда король Генрих, муж Катрин и любовник Дианы, лежал на смертном одре: «Верните все его подарки. Ничего не утаивайте. Я помню каждую вещь». За этой бесстрастной маской пряталось все коварство мира. Именно потому, что Катрин удавалось так искусно скрывать его, о нем следовало постоянно помнить.

Как жил Антуан при дворе? Какие оплошности допустил? Мог ли он — легкомысленный, недальновидный, слабый — противостоять коварной королеве-матери?

Ее письма были нежными, ласковыми. Катрин называла Жанну «дорогой сестрой». Жанна должна приехать ко двору, Катрин очень хочет видеть ее.