Читать «Военные аспекты советской космонавтики» онлайн - страница 15

Введение в 1990 г. поста Президента СССР и последовавшее создание Президентского совета и Совета национальной безопасности было нацелено на переход от партийной субординации к узаконенным административным взаимоотношениям (рис 4). Однако, схема взаимодействия с нижележащими уровнями при этом не претерпела заметных изменений, тем более, что новые органы включали тех же ключевых лиц из Политбюро и Совета обороны.

Показательно, что в отличие от большинства гражданских ведомств девятка оборонных министерств до 1991 г. оставалась нетронутой, если не считать слияния Минсредмаша с Минатомэнерго в единый Минатомэнергопром, для чего, впрочем, потребовалась Чернобыльская катастрофа.

Тем не менее, нижние уровни получили первую встряску еще в рамках прежней структуры, когда в 1988 г. была провозглашена широкомасштабная конверсия оборонной промышленности. Часть мощностей предприятий оборонного комплекса предписывалось непосредственно переключить на производство указанной свыше народнохозяйственной продукции. МОМу поручалось организовать выпуск оборудования для пищевой промышленности, а НПО «Энергия» было назначено головным но производству протезов конечностей.

Освоение нехарактерной продукции, более дешевой и требующей небывалой массовости выпуска, привело, в сочетании с сокращением основного производства, к резкому падению рентабельности оборонных предприятий. Относительное материальное благополучие военно-промышленного комплекса, десятилетиями позволявшее ему аккумулировать высококвалифицированные кадры, было подорвано.

Начало реальных экономических преобразований, нацеленных на замену административного регулирования экономики рыночным, дополнительно ухудшило положение оборонных отраслей. Расширение самостоятельности предприятий в условиях дефицитной экономики лишило их гарантированного снабжения и разладило производственную кооперацию. Космическая программа, помимо экономических проблем, оказалась и в сложном политическом положении. На протяжении всей своей истории советская космонавтика постоянно использовалась для демонстрации преимущества социализма перед капитализмом. Когда же благодаря гласности выяснилось, что и в этой области у нас все не так радужно, как в официальных сообщениях, преобладающее отношение советских людей к космической программе изменилось от безразличного к резко отрицательному.

Поворот общественного мнения был настолько существенным, что несмотря на мощное военно-промышленное лобби Верховный Совет сократил расходы на космонавтику в 1990 г. на 10%, а на 1991 г. оставил «на уровне 1990 г.», что в сопоставимых ценах означало снижение на 35% [8].

На фоне ухудшающегося положения советской космонавтики в самых разных кругах стала популярна идея создания государственного космического агентства по типу НАСА США [5-7]. Несмотря на кажущееся единодушие, каждая группа сторонников этой идеи представляла ее реализацию по-своему.

Вопрос о создании Государственного аэрокосмического комитета, неоднократно обсуждавшийся в Верховном Совете СССР в 1989-90 гг., предусматривал просто объединение МОМа и МАПа, т.е. слияние авиационной и космической промышленности. В свете проводившейся конверсии и сокращения оборонных заказов это по существу означало бы поглощение МОМа, потерявшего былой авторитет кузнеца ракетного щита, МАПом, который мог отчасти компенсировать спад военного производства гражданской авиатехникой. По этой причине представители МОМа отчаянно сражались против объединения и на том этапе добились своего.