Читать «Хроники зеленого крокодильчика» онлайн - страница 24

Двух своих жертв Марьяна отловила довольно быстро, причем обоих – у дверей Пушкина. Однако когда их исчезновение обнаружилось, народ перестал ходить поодиночке. Да и вообще ходить перестал, невзирая на увещевания Жувайтиса. Нагло ухмыляясь, ему сообщали, что вошли в роль и им страшно. А ну как убьют…

Так прошло четыре часа. Народ скучал, игра стояла, Геннадий гундел и чуть не плакал. Где они его такого откопали, думала Марьяна. Ей почему-то казалось, что тренинги должны проходить как-то иначе. Девушка вышла в коридор, дозрев, наконец, до звонка Артуру, и вдруг увидела, как Пушкин открывает перед Ирочкой дверь своей комнаты. Впустив Ирочку, Пушкин хлопнул себя по лбу и куда-то рванул. Ага, ухмыльнулась Марьяна, хитрая тварь, значит.

Глаза Пушкина, когда она предъявляла ему ключ – знак своей власти, – были очень-очень большими.

***

Смерть Пушкина глубоко всколыхнула общественность. Народ активно зашевелился, забегал. Складывалось ощущение, что Пушкин был «ихним всем». Особенно свирепствовали мужики, но и дамы не отставали.

– Товарищи! – гремела бухгалтерша, забравшись на стол в холле. – Убийца распоясался и оборзел!

– Линчевать! – поддержали ее нестройные выкрики.

Геннадий выглядел очень довольным.

– А я знаю, кто убийца, – тихо сказала секретарша Маша. Ее хрустальный голосок прозвенел для Марьяны похоронным колоколом. Все заткнулись.

– Это Ира, – продолжила Маша, – она последняя к Пушкину ходила. А после нее… У, зараза!

– Я? – Ирочка побледнела. – Ребята, да вы чего?..

– Пусть ключ покажет! – с высоты своего положения велела бухгалтерша.

– Да нету у меня никакого ключа… – всхлипнула Ирочка. – Пушкин вообще за штопором побежал…

– За чем, простите? – осведомился Геннадий. – Так-так…

Ирочку немедленно возненавидели все и сразу. Только Марьяна ничего не понимала.

– Обыск! – рявкнула бухгалтерша и уточнила: – В комнате тоже.

Глава восемнадцатая,

в которой убивают по-настоящему

Ключ валялся в комнате, прямо на ковре. Марьяна вспомнила, когда могла его обронить: после убийства Пушкина, когда лазила в карман за крокодильчиком, которому исповедовалась после каждого трупа.

Ирочка рыдала. Работники «Езды» вошли во вкус и азартно стыдили преступницу, не слушая истеричных оправданий. Марьяну замутило – приличные люди, а ведут себя… напились они все, что ли?

– Ну хватит, – вмешалась она, – оставьте ее в покое. Это я ключ обронила. Геннадий, скажите им.

Жувайтис покачал головой.

– А я не знаю, кто убийца, вы уж сами разбирайтесь.

– Да чего ты ее выгораживаешь? – злобно прозвенела Маша. – Без году неделя! Что ты вообще о ней знаешь? Она и Эдику на всех стучит…

– Так ведь все стучат, – захлебывалась слезами Ирочка. – За что вы меня так?

– За мокруху! – радостно захохотали коллеги.

***

Игра закончилась. Зареванную убийцу с гордостью продемонстрировали Эдуарду, тот хмыкнул и предложил уточнить у покойников. Те единодушно показали на Марьяну. Невиновную Ирочку это, впрочем, не спасло – на нее по-прежнему смотрели волком.

Выяснилось, что у Пушкина в номере хранился «золотой запас»: все взятое с собой бухло, которое было строго запрещено во время игры. И все потихоньку бегали к нему сосать вискарь, только Ирочке захотелось вина… Эдуард, по идее, должен был взбелениться, узнав про алкоголь, но он выглядел чрезвычайно удовлетворенным.