Читать «Дамский гамбит» онлайн - страница 16

Бабулька, не особенно сильная в богословских терминах, без злого умысла исказила слово «сектанты». Но неожиданно в этом своем новом виде оно прозвучало хлеще самого изощренного ругательства.

Девушки сделали одинаково скорбные лица и вкрадчивыми голосами обратились к очередной старушке: «Возьмите и уверуйте. Получите по благодати Учителя вторую жизнь». Некоторые прохожие брезгливо обходили троицу. Другие испуганно их сторонились. Кто-то принимал листовку и несся дальше. Полину насторожило настойчиво-наглое поведение девушек. Видимо, занимаются они этим давно и приобрели некоторый навык.

Если бы рядом стояла скамейка, Полина упала бы на нее без сил. Если бы не мельтешила ребятня, женщина закричала бы бесстыдно и страшно. Но Полина лишь стояла, как окаменевшая жена Лота, не в силах оторвать взгляда от такого родного, милого, но в то же время далекого, незнакомого лица племянницы. Та, словно что-то почувствовав, развернулась. Их глаза встретились. На мгновение по лицу племянницы промелькнула тень, точно девушка увидела что-то.., нехорошее. И снова ее накрыла вуаль благостности.

Полина повернулась и на деревянных ногах пошла прочь. В витрине магазина она случайно увидела себя и ужаснулась. Развалина! Женщина, которой уже хорошо за тридцать, а она еще пытается держать себя в форме. Но от неожиданного серьезного удара маска сползла, и показалось истинное лицо, над которым немало потрудились усталость и годы, полные волнений и суеты. Полина закрыла глаза, чтобы не видеть свое отражение. Медленно повторила про себя, как заклятие: "Спокойствие.

Только спокойствие". Может, все еще удастся исправить.

Она вернулась домой и занялась хозяйственными делами. Руки мыли, терли, чистили. А мысли бешено мчались по кругу, вновь и вновь возвращаясь к девушкам в одинаковых шелковых платках.

Их белизна казалась Полине не менее пугающей, чем траур. Незнакомый отвратительный мир, о котором она знала понаслышке, сделал наглую попытку стать частью ее жизни.

Женщина боялась, что племянница явится домой в сопровождении очкастого Роди, и тот утопит в мутной реке словоблудия все разумные доводы и доказательства. Но Светлана пришла одна. Ровно в три. Словно стремясь доказать, что не боится тетку и ее выговоров.

«Есть будешь?» — спросила Полина, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал ровно. Племянница кивнула. На обед Полина сварила им обеим овсяную кашу с фруктами. Точно вкусная еда могла послужить ей пропуском к тайне, которую так старательно оберегала девушка. Поели в молчании.

Прошли в зал. Света села на диване. Колени сведены. Руки безвольно скрещены. Взгляд устремлен в никуда.

— Света, я видела тебя сегодня в парке.

— Я знаю.

— Ты раздавала рекламные листки?

— Письма будущей милости и прощения.

Никаких уверток. Оправданий. Лишних слов и эмоций.

— Я не совсем понимаю: это и есть твоя работа?

— Да.

— Но… Из какого расчета за нее платят?

От язвительного замечания тетки по лицу девушки скользнула легкая тень.

— Будущей милостью учителя.

— Это… Это, конечно, много. Но, понимаешь, милость какого-то учителя не запишешь в трудовую книжку, и за нее не получишь пенсию. Я уже не говорю о зарплате.