Читать «Тридцать лет среди индейцев: Рассказ о похищении и приключениях Джона Теннера» онлайн - страница 106

Ва-ме-гон-э-бью, которого такой прием несколько охладил, а возможно, даже испугал, начал меня уговаривать не продолжать поиски лошади. Убедившись, что его советы на меня не подействовали, брат возвратился домой, предоставив мне самому улаживать свои дела. Но это меня не обескуражило: я предпочитал розыски по всем деревням и стоянкам манданов возвращению домой без лошади. Отправившись в торговую факторию на Маус-Ривер и объяснив там цель своего путешествия, я получил два фунта пороха, 30 пуль, несколько ножей и ряд других мелких вещей. Кроме того, мне точно объяснили, как найти ближайшую деревню манданов. Как-то, пересекая очень широкую прерию, я увидел вдали какой-то предмет, лежавший на земле и напоминавший древесный ствол. Прекрасно зная, что здесь не могло быть дерева, если только его не принес сюда человек, я подумал, что это брошенная одежда или труп мужчины, погибшего на охоте.

Осторожно подкравшись поближе, я наконец разглядел, что это был индеец, лежавший на животе с ружьем в руках и поджидавший диких гусей. Все его внимание было обращено в сторону, противоположную той, с которой я подходил, и мне удалось приблизиться к нему почти вплотную, когда вдруг он вскочил и выстрелил в стаю гусей. Я тотчас бросился на него, но звон моего ожерелья из ястребиных клювов и серебряных украшений позволили ему раньше меня обнаружить. Ружье незнакомца не было заряжено, и я обхватил его руками, прежде чем он смог оказать сопротивление. Индеец, увидев, что он попался, закричал «ассинибойн!», на что я ответил «оджибвей!». Мы оба вздохнули с облегчением, узнав, что можем считаться друзьями. Однако различие языков мешало нам вести беседу, и я жестами пригласил его сесть рядом, что он немедленно и сделал. Затем, подарив ему недавно убитого гуся, я дал понять, что хочу пойти к нему в палатку. Через два часа мы добрались до его деревни, где я немедленно последовал за ним в палатку. Когда я туда вошел, находившиеся внутри старик и старуха покрыли свои головы одеялами, а мой спутник удалился в совсем маленькую соседнюю палатку, едва вмещавшую одного человека. Туда жена и отнесла ему еду. Оставаясь невидимым, он продолжал с нами разговаривать. Если муж намеревался выйти из палатки, жена давала знак своим родителям, чтобы они прятали головы под одеяло, то же повторялось, когда он возвращался.

У ассинибойнов этот обычай соблюдается очень строго всеми женатыми мужчинами, распространен он, кажется, и среди бвои-нугов, или дакотов, как они себя называют, а также среди омахов, живущих на берегах Миссури. Такой обычай не только определяет правила поведения мужчины в отношении к родителям своей жены; он распространяется также на ее дядей и теток. Родичи жены и мужа в одинаковой мере обязаны избегать друг друга. Если индеец войдет в палатку, где сидит его зять, последний обязан закрыть лицо, пока тот не уйдет. Когда молодой человек живет в одной палатке с родителями жены, ему устраивается внутри маленькая палатка либо циновками и шкурами отделяется небольшое помещение, куда ночью удаляется и жена. Днем она служит посредницей между мужем и другими членами семьи. Мужчина ни в коем случае не должен произносить имени отца своей жены; если он это сделает, то совершит величайший проступок, расценивающийся как неуважение к родителям. Оджибвеи не придерживаются этого обычая и считают его нелепым и обременительным.