Читать «Белое, черное, алое...» онлайн - страница 221

До трех оставалось еще сорок минут, и я не возражала, чтобы Галина Павловна отработала свои гонорары, раз уж с Курлачевой она, как адвокат, назначенный государством, ничего не получит. И через некоторое время конвой привел ее подзащитную, одного взгляда на которую было достаточно, чтобы точно сказать: где-то под платьем, как лилия на плече у миледи, у нее должна быть вытатуирована роза, обвитая колючей проволокой, — «совершеннолетие встретила в тюрьме». Ей было хорошо за пятьдесят (может быть, в действительности и меньше, но тюрьма не красит человека, а уж тем более женщину). Зубы у нее кое-где отсутствовали, а те, что остались, были желтыми; по всему лицу разбегались морщины, и нос был покрыт вязью проступающих кровеносных сосудиков; но при этом она была причесана, накрашена и держалась как герцогиня в изгнании. Фамилия ее была Ардашева. При виде нее моя Курлачева сжалась в комочек, потеряла всякий интерес к заключениям экспертиз и бесцветным голосом попросилась назад в камеру. Я вызвала конвой, и ее увели. А Ардашева села нога на ногу, вытащила из пачки Галины Павловны сигарету, прикурила от ее зажигалки, изящно откинула руку с сигаретой и усмехнулась в спину Курлачевой:

— Ах, птичка Божия!.. Испугалась, что ли? Обернувшись ко мне, она пояснила:

— Эта птичка Божия попала в мою камеру. Представляете, приводят ее вечером, она тихо садится в уголочке, а дело к ночи, и все бабы начинают охать-вздыхать: «Как там мой Гришенька? Как там моя Катенька?» У всех почти дети на воле. Потом додумались, ее спрашивают: а ты, голуба, за что сюда попала? А голуба отвечает, мол, за — убийство, сыночку своему горло перерезала, чтобы трахаться не мешал… Да я ее просто спасла: постучала в дверь и говорю цирику, чтобы убрали ее из нашей камеры, а то она до утра не доживет.

На столе перед Галиной Павловной лежала копия обвинительного заключения по делу Ардашевой. Я от нечего делать попросила разрешения глянуть в нее, — эта женщина меня заинтересовала. Посмотрев данные о личности, я поставила себе пятерку за то, что не ошиблась: Ардашева, сорок пятого года рождения, в первый раз осуждена была «по малолетке», за кражу, а второй срок отбывала уже во взрослой зоне. Потом были третья и четвертая судимость, и по всем приговорам — лишение свободы. Сейчас Ардашева ждала суда за то, что приревновала своего сожителя и ткнула его ножичком в жизненно важные органы.

Увидев, что она во второй раз была осуждена в шестьдесят шестом году — тогда же, когда и Редничук, я из чистого любопытства спросила, где Ардашева отбывала срок по этой судимости; ведь женских зон, куда отправляются осужденные женщины из нашего региона, не так уж много. Ардашева отвлеклась от секретничанья с адвокатесой и назвала мне номер колонии, который я видела на конверте из дома Редничук. Этот номер был зафиксирован у меня в записной книжке, и я не поленилась достать ее и проверить, правильно ли я помню. Ну, значит, они должны были знать друг друга, подумала я, может, мне Ардашева что-нибудь расскажет про Нателлу интересное…