Читать «Смилодон в России» онлайн - страница 17

— Это что же, виселицы? — вздрогнул посвященный из Монсегюра, горестно вздохнул и отложил свою ученую книгу. — Сколько же их? Впрочем, чему удивляться. Христианство, оно везде христианство.

— Это, уважаемый, качели, — Буров снисходительно воззрился на него, дружески подмигнул. — Знаете, туда, сюда, обратно, обоим нам приятно…

На душе у него было радостно, на родину как-никак ехал. За окнами кареты не остовы каштанов, а стрельчатые, в снеговой опушке ели. Пушистые, лапчатые, с гроздьями смолистых шишечек и всполохами снегирей. Как там в песне-то поется? Еду я на родину? Про которую говорят “уродина”? Брехня. Нет, пока все было великолепно — природа по обеим сторонам Нарвского тракта торжествовала, просторы изумляли величием, а воздух — кристальной чистотой. Лепота…

Однако когда днем следующим вынырнули из лесов, пересекли Фонтанную, забранную деревом, и двинулись по кривым узеньким улочкам, радужный настрой Бурова начал иссякать. Да, из песни слова не выкинешь — не уродина, но и не красавица… День был погожий, безоблачный, солнечные лучи с беспощадной ясностью открывали всю незавершенность града Петрова. Где купол Исаакия? Где Александрийский столп? Где великолепие мостов? Только скопище извозчиков на Дворцовой площади, олени рогатые, запряженные в сани, да какой-то айсберг на Неве аккурат перед Зимним. Хорошо еще, горит на солнце спица Петропавловки да знакомо щемит гада медный колченогий конь. Яйца у него еще не блестят… Нет, до Северной Пальмиры Петербургу еще расти и расти.

Поезд между тем миновал Адмиралтейство, с легкостью форсировал Неву и направился на север дельты, на самый крайний ее остров. Места здесь были дивные, необыкновенно красивые, правда, тронутые цивилизацией лишь отчасти и потому полные контрастов: то сплошной стеной мачтовые вековые сосны, то вдруг белокаменные, будто выросшие из-под земли хоромы в окружении чугунных, хитрого литья оград. Словно острова роскоши и торжества архитектуры в Богом забытых чухонских топях. Богом, но не людьми…

Наконец поезд въехал на самый северный из островов дельты, Елагин, миновал незапертые массивные ворота и остановился у огромного, крытого красной медью дома, — мощные колонны из полированного гранита с бронзовыми капителями, поясками и основаниями делали его похожим на императорский дворец. Вокруг был разбит грандиознейший парк, строго регулярно, на аглицкий манер, устроены оранжереи и хозяйственные постройки, поодаль, за деревьями, виднелись павильоны, бесчисленные беседки, боскеты, мосты. Снег на аллейках был убран, карнизы по-летнему чисты, статуи укрыты прочными дощатыми коробами. Все носило отпечаток ухоженности, опрятности, заботливой опытной руки. В общем, хозяйство было великое, дивно устроенное и сберегаемое в порядке. Не ЦПКиО.