Читать «Золотарь» онлайн - страница 25

В следующей зале тошнота моя только усилилась. От извержения наружу недавнего обеда спасло меня лишь потрясение. Стены, пол и потолок в этой зале также были зеркальны. Но было что-то странное в этих зеркалах. Спустя мгновение я догадался, что же. Все зеркала здесь были кривы. Вмиг я оказался окружен несметным количеством отвратительных, немыслимых, наслаивающихся друг на друга уродцев с тонкими паучьими лапками, деформированными лицами, расплывчатых, ужасающих. Они наплывали, давили, проникали в меня. По потолку и стенам металась размытая маленькая обезьянка, и в следующее мгновение ее когтистая лапка вцепилась мне в ладонь. Я готов был закричать от ужаса. Но, к моему облегчению, обезьянкой оказался маэстро. Наверняка он видел мое состояние. Посему резко и энергично он повлек мое обмякшее тело куда-то вперед.

Через несколько мгновений все окружающее встало на свои места. Из небытия появились пол, стены, потолок. К счастью, следующая зала оказалась обыкновенной. В ней находились лишь два кресла и резной старинный столик. Опустившись в кресло, я тяжело переводил дух после увиденного.

– Покойный барон был философ, – сказал маэстро, смешно болтая в воздухе не достающими с высоты кресел до пола ногами, отчего колокольчики на его башмаках смешно позвякивали. – Он распорядился оборудовать эти две зеркальные залы. В первой, обычной, он любил обдумывать хозяйственные дела, проводил бракосочетания прислуги, играл с детьми. Во второй же зале предавался раздумьям на метафизические темы. Особенно мне запомнилось одно из последних его высказываний. «А не кажется ли вам, дражайший маэстро, – говаривал покойный, – что все то, что мы видим в сих кривых зеркалах, есть наши истинные лица, а видимость, создаваемая обычным, невооруженным глазом, – обманчива? Разве не из страха перед своей истинной личиной распорядился человек выпрямить все зеркала?»

– Гм! – сказал я. – Вряд ли это истинно, но, во всяком случае, весьма глубокомысленно.

Посидев некоторое время в молчании, мы продолжили свое путешествие по замку. Путь наш лежал через широкую галерею, на стенах которой, как в музее, были развешаны различные портреты: поясные, в полный рост, поколенные. Время от времени тут и там попадались статуи, бюсты и рельефы.

– Здесь, господин барон, – сказал маэстро, – вы видите изображения ваших предков, носителей гордого титула баронов фон Гевиннер-Люхсов. Кстати, ведомо ли вам старинное предание о проклятии, испокон веков преследующем ваш род?

«Этого еще не хватало! – подумал я. – Теперь я совсем как герой готического романа… Удивительно, до чего порой написанное в книгах совпадает с действительностью! Я, пожалуй, даже не удивлюсь, если среди ночи, гремя цепями, по замку начнет расхаживать привидение!»

Размышляя подобным образом, я упустил значительную часть рассказа маэстро.

– …В результате чего почти все владельцы замка умерли не своей смертью. Посмотрите на этот портрет. Это Эрих, прозванный Прыщавым, родился с ослиными ушами. Из-за своего уродства вынужден был вести уединенный образ жизни. Но это не исключение для рода Гевиннер-Люхсов. Все они так или иначе предпочитали уединение шумным забавам большого света. Но продолжим об Эрихе Прыщавом. В один прекрасный день одиночество ему наскучило. Барон решил жениться. Из Парижа был выписан хирург-специалист, чьей специальностью было удаление ушей. К несчастью, после операции произошло заражение крови, и барон вскорости скончался. На следующем портрете изображен Рудольф фон Дахау, прозванный Задохликом. Он ни на дух не переносил горох. Зная об этом, наследники, желая поскорее получить причитающееся им наследство, напоили барона допьяна и накормили гороховым супом. Несчастный барон, как и следовало ожидать, скончался в страшных мучениях. А вот и его незадачливый наследник – Густав Жирный. Он имел неодолимую склонность к пьянству и распутству, посещал кабаки, притоны и прочие места с дурной репутацией. Умер же от того, что некая дама легкого поведения откусила ему… кхе-кхе…