Читать «Рассветный шквал» онлайн - страница 26

Голова Желвак долго ворчал, потирал кулаком пористый нос, озабоченный не столько внезапной смертью одного из своих сотоварищей, сколько неотвратимой грядущей расплатой со сборщиками подати за бездействующий участок.

В это время появился он. Невысокий, сухопарый, с длинным вещмешком, прихваченным, кроме обычных лямок, ремешком через лоб, как делают это носильщики-горцы на юге, он прошел сквозь скопившуюся к тому времени толпу зевак и остановился рядом с телом. Желвак, прожженная каменная крыса, хоть и любил притвориться эдаким растяпой-лопушком, сразу понял, что к чему. По быстрому назначив похоронную команду, он увлек пришельца в перекошенную халупу Пегаша, и загрызи меня стуканец, если не содрал с него на пяток корон больше, чем участок стоил.

То ли за безупречную выправку, то ли за суровый взгляд серых глаз ребята прозвали моего нового соседа Сотником.

Пролаза и баламут Трехпалый даже выдумал душещипательную историю, которой, впрочем, никто не поверил, о романтической любви и коварных интригах, вынудивших бравого вояку искать забвения в разношерстной толпе старателей на отрогах Облачного кряжа. Сказка его, наполняемая всякий раз все более увлекательными подробностями, была сущей ерундой, но на новое имя Сотник откликался.

Дни сменялись днями, складывались в месяцы. Заалели гроздья рябин на южных склонах. Сотник не участвовал в шумных попойках в «Развеселом рудокопе», предпочитая закупать провизию в отдаленном от центра копей, тихом «Бочонке и окороке». При встречах на приветствия отвечал, но кратко. Зачастую — односложно. В беседы не ввязывался.

Как я уже говорил, парни кличут меня Молчуном, и, должен заметить, не без оснований. Но по сравнению с Сотником я выглядел странствующим проповедником, ловящим души в придорожных трактирах. На правах соседа я заглядывал к нему несколько раз и даже поделился опытом, как удобнее и безопаснее крепить рассечки кривыми еловыми стойками, надежнее и быстрее промывать измельченную породу, выискивая дымчатые топазы и золотистые гелиодоры, голубоватые аквамарины и зеленые смарагды. За пять с лишком веков интенсивной разработки прииск обеднел настолько, что некоторым уже начинало казаться выгоднее перелопачивать старые отвалы, чем копаться в дырявых, как йольский сыр, холмах.

Со временем наше с Сотником общение переросло в нечто вроде молчаливой дружбы. Ведь не худо посидеть с трубочкой, набитой душистыми соцветиями тютюнника, провожая взглядом прячущееся за зубчатую гряду близких гор дневное светило.

Как всегда с первыми заморозками, стайки алогрудых зензиверов облепили рябины, а вслед за ними с полудня прибыл отряд сборщиков подати. Убогость горной породы не умерила алчности высокородного ярла Мак Кехты. Вообще, проклятые остроухие терпят нас на своей земле только потому, что сами не хотят рыться в ней, как луговые собачки. И снисходят до общения со смертными лишь два раза в год. Осенью, когда легкий морозец скует раскисшие от проливных дождей дороги, и весной вместе с первой травкой, после того, как спадут вспученные мутной талой водой горные ручьи. Уже много лет прошло с той поры, когда отбираемая ими доля действительно была десятиной. Но разве станет перворожденный сид обращать внимания на такую безделицу? Особенно когда речь идет о его достатке.