Читать «Золотой ключ. Том 1» онлайн - страница 69

— Значит, вы этого боитесь? Что я захочу узурпировать власть герцога?

На лице Раймона пролегли суровые складки. Но голос остался мягким.

— Когда-то мы сами могли стать герцогами. Народ восхвалял Грихальву как своего спасителя, и сделай мы в ту пору иной выбор, наша судьба, наверное, сложилась бы совершенно иначе. Но Верро Грихальва погиб. Заслонил собою Ренайо до'Верраду от тза'абской стрелы и умер на руках герцога.

— И тем самым обрек нас на вечную роль прислуги, — с горечью сказал Сарио.

Раймон, немного помолчав, объяснил:

— Ты самый способный из нас, я еще не встречал Грихальву талантливее тебя. Но и опаснее.

Последнее слово ужалило как оса. Сарио был готов его услышать, но все-таки не ожидал такой боли.

— И ты меня боишься?

— Видишь ли, Сарио, та самая сила, которая побуждает тебя к действиям и питает честолюбие — Луса до'Орро, — способна сломать тебя, переделать до неузнаваемости. Чтобы честолюбие приносило реальную пользу, необходимо им управлять. Иначе оно так и останется не более чем задатком, эгоистичным стремлением к первенству.

— К власти, — сказал Сарио без обиняков.

"По душам, так по душам. Будем резать правду-матку”.

Раймон смело принял вызов.

— Да. Стремление к чистой, нераздельной власти. Но однажды на поле битвы смерть нашего родича предопределила роль Грихальва в новом государстве. И это отнюдь не роль правителя.

Сарио невесело рассмеялся.

— Если бы Верро не спас Ренайо до'Верраду, мы бы стали герцогами, а не иллюстраторами.

— Возможно. Хотя кто знает? Как бы то ни было, мы сделали выбор.

— Но не для меня.

— И для тебя, Сарио. Для всех нас.., а тза'абы позаботились о том, чтобы мы не передумали.

Сарио понял, что имеет в виду семинно.

— Похитив женщин из нашей семьи и наделав нам ублюдков?

— Чи'патрос, — Спокойно поправил Раймон. — Наших Предков.

— Которых все презирали и ненавидели, особенно екклезия!

— Да, тза'абы обесчестили тех женщин, но пятно позора легло и на нас. Тза'абы были врагами, язычниками, из-за них мы теперь меченые, наша кровь считается нечистой… И за это нас поносят недруги, к которым судьба была милостивее. — Раймон аккуратно занавесил картину парчой, спрятал опаленный образ юноши, чьим талантом восхищались и чьих устремлений пугались. — Екклезия не скрывала, что считает нас полукровками. Это одна из причин, по которой нас ненавидят. А о других причинах ты и сам знаешь. Мы не такие, как все, и эта непохожесть внушает священникам страх.

— Лицемерные ослы в рясах!

— Не все. Многие веруют искренне. Но важно другое: пока екклезия называет нас порчеными, в это будет верить народ. — Раймон помолчал секунду-другую, дабы восстановить душевное равновесие, и продолжал:

— Сарио, есть и еще кое-что. Сила правителей — в их жизнеспособности, долголетии. У нас — ни того ни другого.

— Когда-то было и то, и другое.

— Но Матра эй Фильхо прогневались на нас и отняли силу. Пойми, Сарио, нерро лингва была для нас карой… Мы переступили грань дозволенного. Возгордились. И за это были повергнуты в ничтожество.