Читать «Наковальня льда» онлайн

Майкл Скотт РОЭН

НАКОВАЛЬНЯ ЛЬДА

ГЛАВА 1

НАЧАЛО

Его разбудили предрассветный холод и сопение огромного быка, беспокойно топтавшегося в своем стойле. Впрочем, в период Долгой Зимы рассветы всегда были холодными, независимо от времени года. Так утверждается в старых хрониках, и хотя они многократно переписывались, голос неведомого автора, жившего в те дни, по-прежнему звучит с пожелтевших страниц. Но сейчас, ранней весной, воздух был по-особенному пронзительно свеж, и быку не терпелось вволю порезвиться на пастбище, среди своих коров. Мальчик проворно выполз из-под кучи шкур, поморщившись от укусов мороза, и начал одеваться. Если он позволит быку устроить переполох в такую рань, то ему не избежать взбучки. Накинув на плечи побитый молью меховой плащ, он снял со стены длинное бодило. Странные знаки, выгравированные на ледяном металле, обожгли его пальцы неведомой мудростью.

Запрокинутая голова быка с длинными рогами была не более чем светлым пятном в темноте наверху, но мальчик с легкостью, рожденной долгой практикой, пробежал вдоль стены стойла — цельной плиты песчаника, отколотой от прибрежной скалы — и быстро продел бодило в резное кольцо в носу у быка. Устрашающие рога моментально перестали бодать воздух; огромное животное опустило голову и стояло смирно, пока мальчик отвязывал его, а затем коров. Стадо почти не нуждалось в понукании. Молочно-белые, в черных и коричневых пятнах, коровы выходили наружу: их дыхание облачками пара клубилось в морозном воздухе, копыта крошили застывшую грязь. Этот день, изменивший все остальные дни, начинался для юного пастуха точно так же, как и любой другой.

Маленький городок Эшенби еще не пробудился к жизни. Казалось, спят и сами дома, накрепко запертые от стужи на улице; даже лица с широко распахнутыми глазами, нарисованные ярко-красной и черной краской на деревянных стенах, выглядели озадаченными и не вполне проснувшимися. Проходя мимо дома городского старшины — четырехэтажного, с остроконечной крышей и резным парадным крыльцом, обрамленным изображениями китов, — мальчик скорчил веселую рожицу и слегка подергал за бодило. Бык громко, протестующе замычал; остальное стадо не замедлило присоединиться к своему вожаку. Когда наверху захлопали ставни, пастух уже завернул за угол, направляясь к городским воротам, в противоположную от моря сторону.

Из окон старого высокого дома на углу струился мягкий свет, золотивший лужи на мостовой. Изнутри доносились приглушенные звуки песнопения. Мальчик снова скорчил гримасу, на этот раз мрачную и суровую, и подвел быка ближе, чтобы хотя бы мельком заглянуть в приоткрытую дверь. Да, Хервар был на месте: его искаженная тень танцевала на стене кузницы, а сам он сидел на корточках перед наковальней, ритмично напевая и постукивая по кусочку черненого металла. Он ковал новые наконечники для мотыг, которые скоро вонзятся в девственную весеннюю почву. В работе по металлу и в рокоте монотонного напева был заложен потенциал, высвобождавшийся личной силой и искусством кузнеца. Наконечники мотыг становились настоящим орудием плодородия для полей, а возможно, и для женщин, работающих в поле. Мальчик знал это, но не более того — как бы сильно он ни желал узнать, как бы ни стремился разгадать смысл знаков, выгравированных на своем бодиле. Умудренный годами кузнец отказывал ему в этом знании, даже в простейших навыках письма и чтения, которым он обучал каждого ребенка в городе.