Читать «Любитель сладких девочек» онлайн - страница 10

И хаты такой у меня нет, как у тебя, с мехами да портретами! Давай шевелись уже, Машка!

Маша двинулась было вперед, но снова замерла. Нет, что хотите, но там кто-то был. Темный силуэт рядом со слесарным шкафом шевелился и раздваивался, то увеличиваясь в размерах, то снова сжимаясь. Кто-то определенно там прятался. Почему прятался? Да потому что в противном случае давно бы уже окликнул их. В смене каждая собака друг друга знала наперечет. А здесь тишина, если не считать, конечно же, Нинкиного недовольного брюзжания за спиной.

— Ты долго каланчой будешь торчать, у меня уже вся жопа в мурашках! — заорала вдруг та громко и, словно разбуженный ее воплем, сгусток тени у шкафа снова заворочался. — Иди быстро! Господи, зачем ты вообще свалилась на мою голову?! И так чудо чудом, а теперь и с Федькой в контрах! Со мной из-за тебя скоро ни один порядочный человек здороваться не будет.

— Порядочный? — Последние Нинкины слова отвлекли ее от напряженного вглядывания в темноту коридора, и Маша невольно рассмеялась. — Где же это ты здесь встречала порядочных? Я за три месяца Ни об одного не споткнулась. Одна шушера кругом…

— Шушера? — зашлась Нинка в праведном гневе, совершенно забыв, что данное определение впервые исторгли ее уста, и совсем не подозревая, что до знакомства с ней Маша с таким определением не сталкивалась. — Мы — шушера? А кто ты такая?

Кто, спрашиваю? Приехала тут! От кого бежала и куда? Что совершила такого, что залетела на самый край земли? Может, ты воровка? Может, убийца?..

— Так говорят… — тихо обронила Маша, не спуская глаз с темного жерла коридора.

— Что говорят? — Нинка неожиданно икнула, то ли от холода, то ли от страха, и громко скребыхнула подошвами зимних ботинок об пол.

— Говорят, что я убийца, — как можно громче проговорила Маша, заметив, как от шкафа отделяется вполне различимый теперь силуэт и медленно удаляется в противоположную от них сторону.

Было очень тихо. Нинка потрясенно сопела за спиной, переваривая услышанное и не зная, что теперь делать с долгожданным для нее Машкиным признанием. А человек — это., несомненно, был человек, в привидения Маша никогда не верила, даже в детстве — почти незримым призраком уплывал в сторону выхода. Вот сейчас он откроет входную дверь, впустив в помещение верткие языки начинающейся метели, и потом исчезнет. И они никогда не узнают, кто ждал их возвращения из душевой и с какой целью…

— Эй! — неожиданно для самой себя крикнула в темноту Маша. — Стой!

— Чего орешь? — Нинка снова икнула и тут же с вполне объяснимой живостью, подталкиваемая вполне объяснимым любопытством, спросила:

— И кого же ты убила?

Силуэт замер. Почти достиг тяжеленной входной двери, четко обозначился на ее фоне и неожиданно замер. Что его остановило? Тривиальное любопытство или нежелание выходить на холод?

— Я?.. Говорят, что я убила своего мужа, — смакуя злорадство, произнесла Маша и удовлетворенно улыбнулась про себя, заметив, как в изумлении дернулся человеческий абрис на импровизированном дверном экране.