Читать «Час близнецов» онлайн - страница 2

— Ну что, Бертрем? — спросил Астинус, не отрываясь от своего дела.

Эстетик посмотрел на пергамент, где без труда разобрал аккуратные, четкие буквы, хоть они и были видны ему вверх ногами:

«Сегодня, за двадцать девять минут до восхода Темной Стражницы, в мой кабинет вошел Бертрем».

— Крисания из рода Тариниев просит принять ее, Мастер… Она утверждает, что се ждут здесь… — Бертрем смущенно замолчал — всей его отваги едва хватило на то, чтобы сообщить это.

Астинус продолжал писать.

— Мастер… — удивляясь собственной дерзости, слабеющим голосом продолжил Бертрем. — Я… мы все пребываем в растерянности… В конце концов, она — Посвященная Паладайна, и я… мы сочли невозможным не принять ее. Было бы позором…

— Проведи ее в мои покои, — велел Астинус, по-прежнему не поднимая головы и не переставая водить пером по пергаменту.

У Бертрема язык прилип к гортани от неожиданности — на некоторое время он утратил дар речи. Тем временем на пергамент легла еще одна строка:

«Сегодня, за двадцать восемь минут до восхода Темной Стражницы, Крисания Таринская прибыла для встречи с Рейстлином Маджере».

— Рейстлин Маджере! — ахнул Бертрем, от изумления и ужаса вновь обретший голос. — Мы принимаем у себя…

Тут Астинус приподнял голову, и лицо его выразило неудовольствие и раздражение. Тростниковое перо, перестав скрипеть, остановило свой проворный бег, и в кабинете наступила пугающая тишина. Бертрем побледнел. Лишенное примет возраста лицо летописца было по-своему красивым, однако никто из тех, кому удавалось увидеть его, не в силах был его описать. Все, кто близко сталкивался с Астинусом, запоминали только его глаза — темные, настороженные, пристальные и, казалось, способные проникать в самую суть предметов. Сейчас эти глаза давали собеседнику ясное представление о досаде и нетерпении их обладателя, яснее и строже слов сокрушаясь о том, что драгоценное время уходит впустую: пока они разговаривали, прошло несколько минут, которые не были зафиксированы для истории, и все по его, Бертрема, милости.

— Прости меня, учитель! — Бертрем почтительно поклонился, пятясь, выбрался из кабинета в темный коридор и неслышно затворил за собою дверь. Оказавшись снаружи, он вытер с лысины выступившую испарину и быстро зашагал прочь по молчаливому мрамору коридоров Большой Палантасской Библиотеки.

В дверях своей комнаты Астинус на мгновение задержался, предварительно окинув с порога взглядом дожидавшуюся его женщину.

Расположенное в западном крыле огромной библиотеки, жилище хрониста было невелико по размеру и, подобно веем остальным помещениям здания, заставлено всевозможными книгами в самых разнообразных переплетах. Книги стояли на полках вдоль всех четырех стен, наполняя скромное пространство комнаты легким запахом пыли и тлена, — такой запах, вероятно, источают не открывавшиеся долгие годы склепы. Мебель в помещении была старинной работы, но простая: деревянные кресла покрывала искусная резьба, однако мало кто из гостей летописца назвал бы их удобными, низкий стол у окна, лишенный каких-либо украшений, стоял пустым — ни скатерти, ни книг, — только лучи заходящего солнца играли на его полированной черной поверхности. Все предметы здесь словно бы знали свои места и не противились заведенному образцовому порядку: даже дрова в камине — несмотря на то что весна подходила к концу, ночи в этом северном краю по-прежнему выдавались прохладные — были сложены аккуратным колодцем наподобие погребального костра.