Читать «Покаяние брата Кадфаэля» онлайн - страница 147

На пятый день своего покаянного путешествия он добрался до мест, казавшихся ему столь родными и близкими, что, перебравшись через гряду холмов на западе графства, монах уже не мог заставить себя сделать хотя бы краткий привал и продолжал двигаться, даже когда стемнело. С приютом Святого Жиля он поравнялся уже хорошо заполночь, но к тому времени глаза его привыкли к темноте, и он отчетливо видел вырисовывавшиеся на фоне безоблачного ночного неба знакомые очертания богадельни и часовни. Кадфаэль не знал точного времени, но, судя по тому, что предместье точно вымерло, час был уже поздний. Вдобавок и мороз разогнал по домам даже завзятых полуночников. Проезжая по пустынной дороге, он благословлял каждый шаг, приближавший его к обители.

Теперь, когда сам он не имел больше никаких прав, аббатство должно хотя бы из милосердия пустить в стойло усталого коня Хью — не вести же бедную животину через весь город в замок, — да и для него, на худой конец, сыщется местечко на конюшне. Не будь задние, выходящие на ярмарочную площадь ворота заперты на засов, Кадфаэль предпочел бы воспользоваться ими, чтобы попасть прямо на конюшенный двор, а не ехать вкруговую, через сторожку, но он знал, что на ночь их накрепко запирают. Впрочем, и это расстояние он проехал вдоль монастырской стены, считая шаги, будто перебирая четки, — с благодарностью в сердце. Темная громада высившейся по левую руку от него монастырской церкви словно благословляла возвращение блудного брата, отчего на сердце становилось теплее.

Внутри храма было тихо и темно, иначе он заметил бы в верхних окнах отблески света. Значит, полуночное богослужение уже закончилось, и зажженными остались лишь алтарные лампады. Должно быть, братья легли спать и поднимутся лишь с рассветом, к заутрене.

«Вот и хорошо, — подумал Кадфаэль, — значит, у меня есть время подготовиться к встрече».

Зато тишина и темнота в сторожке подействовали на него удручающе, как будто, закрыв перед ним ворота аббатства, орден и Церковь говорили ему — ты отвергнут.

Лишь собрав всю волю, он осмелился позвонить в колокольчик и нарушить покой обители. Привратник проснулся только через несколько минут, но шарканье его сандалий и лязг отодвигаемого засова ласкали слух Кадфаэля, как нежнейшая музыка.

Дверца распахнулась и заспанный, взъерошенный брат привратник, позевывая и потирая глаза, высунулся наружу, дивясь, кого это принесло в столь поздний час. Весь его облик, такой привычный, напоминал о радушии и покое родной обители — если презревший свой долг был вправе считать ее родной и рассчитывать на радушие.

— Поздненько ты загулял, приятель. Ночь на дворе, — сказал привратник, вглядываясь в выдыхавшего морозный пар всадника.

— Да уж, пожалуй, скоро и утро, — отозвался Кадфаэль. — Неужто ты меня не узнаешь?

То ли привратник признал голос, то ли разглядел наконец знакомые черты, так или иначе, он тут же воскликнул:

— Кадфаэль? Ты ли это? Мы уж думали, что ты вовсе пропал. А ты надо же — свалился среди ночи, как снег на голову. Вот уж не ждали.