Читать «Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI – СХХ.» онлайн - страница 285
Сюэцинь Цао
Баоюй между тем облачился в траурную одежду и вместе с Цзя Хуанем и Цзя Ланем пошел к отцу. С Чжэнь Баоюем он повел себя как со старым знакомым, да и Чжэнь Баоюй держался так, словно они встречаются не впервые.
После того как молодые люди обменялись приветствиями, Чжэнь Баоюй не мог снова сесть рядом с Цзя Чжэном, в то время как Цзя Баоюй, который был старше, оставался стоять.
Цзя Чжэн догадался, в чем дело, поднялся с циновки, приказал накрывать на стол и сказал:
– Я вас покину. Мой сын вам составит компанию. Побеседуйте, пусть младшие слушают вас да ума набираются.
– Извините, уважаемый дядюшка, – почтительно возразил Чжэнь Баоюй. – Я сам жажду выслушать наставления старшего брата Баоюя.
Цзя Чжэн произнес в ответ несколько вежливых фраз и направился во внутренний кабинет. Чжэнь Баоюй хотел его проводить, но Цзя Чжэн жестом остановил его.
Между тем Цзя Баоюй побежал к кабинету и там дожидался отца. Как только Цзя Чжэн скрылся за дверью, Цзя Баоюй вернулся, предложил Чжэнь Баоюю сесть, и они завели разговор о том, что давно слышали друг о друге и мечтали встретиться.
Но это неинтересно, лучше расскажем о том, как Баоюй, встретившись со своим двойником, вспомнил, что за сон ему снился. О Чжэнь Баоюе он много слышал, знал, что тот придерживается одних с ним взглядов, и был уверен, что они подружатся. Но с первой же встречи пускаться в пространные рассуждения Цзя Баоюй счел неудобным, особенно при Цзя Хуане и Цзя Лане, поэтому ему лишь оставалось превозносить своего двойника и восхищаться им.
– Мне давно знакомо ваше благоуханное имя, – говорил он. – Как жаль, что мы до сих пор не могли подружиться с вами! Вы поистине небожитель, сошедший на землю!
Чжэнь Баоюй тоже немало слышал о Цзя Баоюе и нынче понял, что не ошибся в своих предположениях. Вместе учиться они могли бы, но пути у них в жизни разные.
«И имя, и внешность у нас одинаковые, – думал Чжэнь Баоюй. – Души наши связаны в прежних рождениях. Я кое-что смыслю в жизни и мог бы высказать ему свои суждения! Но вряд ли это удобно при первой встрече. К тому же его взгляды мне неизвестны. Пожалуй, с откровенной беседой лучше повременить». И он сказал:
– Я давно наслышан о ваших талантах, брат мой. Вряд ли на десять тысяч найдется еще один такой безупречный и одаренный, как вы. Я же неотесан и глуп, а потому недостоин носить имя «Драгоценная яшма».
«А он и в самом деле точная моя копия, – размышлял Цзя Баоюй, – и мыслим мы одинаково. Не понимаю только, почему он относится ко мне с таким восхищением, будто я девушка. Ведь не бывает мужчин чистых, как девушки».
– Дорогой брат, – промолвил Цзя Баоюй, – я не заслуживаю ваших похвал. Я грязен и туп, мне не яшмой надо бы называться, а булыжником! Разве посмею я с вами сравниться?
– В детстве я был очень самонадеян, – ответил Чжэнь Баоюй, – и считал себя достойным драгоценного камня. Но когда семью нашу постигли несчастья и долгое время я был обречен на лишения, понял, что я ничуть не лучше обломка черепицы. Не берусь утверждать, что до конца испытал счастье и горе, но разбираться в жизни немного научился. Вы же, старший брат, живете в роскоши и довольстве, любое ваше желание исполняется, и уж конечно в искусстве писать сочинения вы превосходите многих, недаром мой уважаемый дядя Цзя Чжэн дорожит вами, словно жемчужиной. Так что вы вполне достойны своего драгоценного имени.