Читать «1939: последние недели мира. Как была развязана империалистами вторая мировая война.» онлайн - страница 165

– Приходится признать остроту обстановки в палате, – отметил Чемберлен, открывая заседание в 23.30. Он изложил результаты переговоров с французами и спросил, какой срок установить для ультиматума.

Хор-Белиша предложил вручить ультиматум в два часа ночи и установить срок до 6 часов утра 3 сентября. Но с тактикой проволочек и затяжек еще не было покончено. Капитулянты знали, что с каждым часом гитлеровские танки приближались к Варшаве, и поэтому, чем позже состоится объявление войны, тем «бесполезнее» будет предпринимать что-либо для оказания помощи Польше. Решили вручить ультиматум в 9 часов утра с истечением срока в 11 часов 3 сентября. Это был последний возможный для кабинета срок, поскольку на 11 часов назначено заседание палаты и премьеру предстояло сообщить о принятом решении. В результате германо-фашистские армии получили еще целую ночь и утро для развертывания агрессии в Польше, не опасаясь за тылы на западе.

– Мне, возможно, придется этой ночью направить вам указание сделать немедленно заявление германскому правительству, – телеграфировал Галифакс Гендерсону в 23.50. – Будьте готовы действовать. Вам следует предупредить министра иностранных дел, что с минуты на минуту вы можете обратиться с просьбой принять вас.

«Запросите о приеме в 9.00 в воскресенье», – говорилось в следующей телеграмме, отправленной в 0 часов 25 минут.

В 5 часов утра Гендерсону был передан текст ноты, которую он должен через четыре часа вручить Риббентропу.

Получив сообщение о решении британского кабинета, Бонне просит отсрочить заседание палаты общин хотя бы на час.

– Это невозможно! – отвечает Лондон. – Не может ли Франция сократить срок ультиматума?

– Если Англия завтра утром предоставит Франции бомбардировочную авиацию, генеральный штаб может согласиться на это!

Английское правительство отвечает, что ни в коем случае не может удовлетворить эту просьбу…

Тем временем Бонне пытается «совершить невозможное», чтобы уклониться от оказания помощи Польше и объявления войны Германии. Он просит итальянского посла в Париже Р. Гуарилья убедить посла Великобритании Фиппса позвонить в Лондон и постараться уговорить Чемберлена и Галифакса отказаться от вывода германских войск как условия для созыва конференции. Затем ближайшему сподвижнику Бонне по капитулянтским маневрам – министру труда де Монзи вдруг пришла «блестящая мысль»: зажмуриться и сделать вид, будто фашистских войск уже нет в Польше и они больше не жгут, не убивают. Он предложил договориться с Гитлером о «символическом» отводе вооруженных сил.

Телефонный звонок разбудил Чиано: Гуарилья передал ему предложение Бонне. «Бесполезное дело, – записывает итальянский министр в дневнике. – Я отбрасываю предложение, не поставив даже в известность дуче».

В 24 часа 2 сентября Бонне телеграфирует в Берлин Кулондру, что утром ему сообщат текст ноты, которую он должен вручить завтра, 3 сентября, в полдень.