Читать «Карибский реквием» онлайн - страница 169

Это была не санитарка и не Шарлотта, а Камиль Дюбуа, явно куда-то спешащий, с конвертом в руках.

– Это вам.

Конверт оказался не заклеен, и Даг высыпал его содержимое на белое одеяло. Листочки ярко-голубой туалетной бумаги, исписанные мелким, убористым почерком. Он в недоумении стал перебирать их пальцами.

– Это нашли при вскрытии отца Леже, – объяснил ему Камиль, переминаясь с ноги на ногу. – Они были свернуты в пластмассовый чехольчик и засунуты в его… ну… в прямую кишку.

– Куда?

– Пластмассовый футляр. В прямой кишке. В анусе, если вам так больше нравится. Это явно предназначалось вам. Мне пора. Мы тут в нашей конторе все с ног сбились, – объяснил он, едва заметно улыбаясь.

Он вышел. Даг с некоторым отвращением рассматривал груду тонких листков. Туалетная бумага. Прямая кишка. Труп. Хотя эти листочки и были защищены пластмассой, он не мог перебороть иррационального чувства: ему казалось, что они все еще хранят тепло человека, который прятал их внутри себя. Да нет же, ничего подобного.

Ни заголовка, ни разбивки на главы. Только нацарапанные наспех строки, которые расползались то вправо, то влево, словно чьи-то невидимые руки дергали пишущего в разные стороны.

Дорогой Дагобер, прожив дерьмовую жизнь, я считаю совершенно естественным изложить ее основные этапы на туалетной бумаге. Прошу вас, не считайте это личным оскорблением.

Я счастлив, что узнал вас. Ваш приезд добавил щепотку перца в мое, ставшее слишком монотонным, существование, и я получил больше удовольствие, ведя следствие о себе самом в вашем обществе. VobisTibigratias.

Зная, до какой степени вы любите ломать себе голову над всякими тайнами, я догадываюсь, сколько вопросов возникло у вас, и постараюсь удовлетворить вашу любознательность.

Лао-цзы сказал, что полное заключает в себе пустоту и наоборот. Любовь заключает в себе ненависть, а ненависть заключает в себе любовь. А что заключает в себе мое сердце? Ничего. Ледяная пустота любви. От любви мне холодно. Любовь сжигает меня. Любовь – это непристойное чувство, которое мне недоступно. Я хочу превратить любовь в ненависть, хочу испытать гнев того, кто чувствует себя оскверненным.

Я осквернен. Лестер уверен, что я такой же извращенец, как и Го. Он думает, что мне нравится причинять страдание. Но это не так. В отличие от них, у меня вовсе нет склонности убивать, и если я оказался замешан во все эти убийства, прошлые и настоящие, так это потому, что в какой-то момент из случайных деяний они превратились в необходимость.

Я всегда хотел победить зависимость от собственного тела, избавиться от его пошлости и неуместности. Умерщвление плоти. Сегодня, во времена, когда прославляется материя, это слово не имеет особого смысла. Но когда я был еще ребенком, оно означало жертвенность, целомудрие, смирение, послушание… Я жадно проглатывал труды святой Терезы и, подобно ей, жаждал обрести духовный восторг через попрание плоти.