Читать «Голодная дорога» онлайн - страница 36

Я сел на папино кресло присматривать за Мамой. Я смотрел на ее спящее лицо, пока в моих глазах не началась пульсация. Затем внезапно Мама поднялась — верхняя часть тела окостеневшая, глаза остекленелые — и начала говорить на незнакомом языке. Она встала и пошла по комнате, вытирая вещи, расставляя стулья и стол, вытряхивая одежду, чистя папины ботинки, суетясь среди котелков и корзин, все время разговаривая на этом странном языке.

— Мама! — закричал я.

Она не слышала и не видела меня. Она схватила черные котелки и кастрюли с вдавленным дном и вышла из комнаты. Я пошел за ней, дергая ее за халат, пока у меня в руках не остался хлястик. Она пошла на кухню. Что-то бормоча на своем новоизобретенном языке, с пустыми глазами она разожгла огонь под решеткой и стала готовить воображаемую еду в кастрюле. Все это она делала механически, ее тело двигалось само по себе, без сознания, как во сне. Когда огонь разгорелся, она поставила пустую кастрюлю на решетку, села на скамейку и уставилась в огонь, пока от котелка не запахло едким запахом горелого металла.

— Мама! — закричал я.

Она повернулась ко мне и, смотря сквозь меня, встала, вышла из кухни и рухнула прямо у колодца. Я закричал, к нам сбежались женщины и отвели ее в комнату. Она легла на кровать, тяжело дыша, и женщины стояли вокруг нее, отбрасывая глубокие тени, прижав руки к грудям, с опущенными головами, в полной тишине, как будто они находились около трупа.

Я сел на папин стул и стал присматривать за ней. Женщины ушли и вернулись с различными лекарствами в зеленых баночках и темных бутылках. Они назначили явно исключающие друг друга средства от болезни и дали ей выпить эти странные снадобья, таблетки, масла и вытяжки. Мама заснула, тяжело хрипя, и женщины ушли. Я смотрел за ней, пока у меня не заболел живот и не отяжелели веки. Затем я внезапно проснулся. Мамино дыхание изменилось. Я слушал. Я смотрел. Потом я заметил, что ее дыхание стало почти незаметным. Комната изменилась, голоса запели в моей голове, ящерица заползла на кровать и перебежала через мамину руку, и затем, казалось, все замерло. На какое-то мгновение мое собственное дыхание приостановилось. Я глубоко вдохнул, и паук свалился с потолка. Я еще раз вдохнул и упал со стула. Я встал, снова сел, и вдруг мне стало ясно, что это Мама перестала дышать. Мухи роились над ее лицом. Она не шевелилась. Затем, пока я смотрел и слушал, острая боль пронзила мои уши, цвета и маски запрыгали в моих глазах, и когда я задержал дыхание, то увидел, как голубой туман поднимается от тела Мамы. Я услышал, как заплакал ребенок. Ящерица подползла к моей ноге. Я отчаянно будил Маму, но она не просыпалась. Я звал ее, но она не двигалась. Голубой туман над ней становился все гуще, он был похож на пар из кипящего котла, который собирался вместе и становился все более и более осязаемым, и мне стало очень страшно, когда туман начал быстро менять краски — сначала он стал зеленым, потом желтым, превращаясь в красный, накаляясь до золотого оттенка и опять превращаясь в синий. Когда туман превратился в ярко-красный с серебряным отливом, излучая свечение в темной комнате, я понял, что все это не мои выдумки и не мог больше этого выносить. Мама не дышала и не двигалась, и я побежал прямиком в бар Мадам Кото сказать ей, что Мама умирает.