Читать «Стая бешеных» онлайн - страница 59

– Эй, чего ты там с ними расселся?! – весело воскликнул Исмаил, показавшийся на пороге столовки. – Тебе теперь с быдлом не положено. Тебе теперь с буграми положено.

На ужин буграм, в отличие от простых смертных, подавали жареные куриные окорочка с жареной картошкой и салат из капусты. Дали даже бутылку самопальной водки, правда одну на всех.

Степки за столом уже не было. И того, с которого Сынок снял башмаки, тоже. На присутствие за ужином нового человека никто не обратил никакого внимания. Всем было абсолютно наплевать, что творится вокруг. Главное, чтобы это не касалось тебя лично.

– Ну что, – сказал после ужина Исмаил, – теперь ты бугор. Ходить будешь в туалет, как белый человек. Можешь лупить кого хочешь. Петушить никого нельзя, воровать нельзя, по территории ночью шататься нельзя, напиваться нельзя. Приказы будет отдавать Константин Константинович. Советую выполнять. Все понял?

Сынок кивнул.

– Можешь идти спать. Утром за десять минут до подъема тебя разбудят.

– Подъем, козлы вонючие! Выходи строиться на зарядку!

Люди вскакивали с коек и, мотая головами, чтобы стряхнуть цепкие остатки сна, выуживали из-под матрацев спрятанные туда одежду и обувь.

– Выходи строиться, бараны колхозные! Бегом, твою мать! – орал отработанным командирским голосом Сынок. Сам он при этом сидел на стуле и читал газету. Это ведь особым шиком считалось – читать по утрам газеты, отдавая при этом команды.

На душе было противно. Обыкновенным бомжем он чувствовал себя куда лучше.

Впрочем, бугром он прослужил только два дня…

Глава 16. НОВАЯ ЖИЗНЬ.

Ирина подошла к своему стулу и свалилась без сил.

– Ну что? – подлетела Ободовская. – На тебе лица нет.

– Мы пропали, – сказал Ирина и заплакала. Ей уже не было жалко денег, потерянной работы, но все впечатления последних дней соединились в единую симфонию, которая грозно грянула сейчас, в этот самый миг. Безнадежность, крах иллюзий, обида, мысли о смерти – все переплелось в едином хоре.

– Они что, заметили мои счета? – холодея, спросила Ободовская.

– Да. Не в этом дело, – отвечала Ирина сквозь слезы. – Я… я устала, – злилась она пуще прежнего, не зная, как выразить все наболевшее иначе, чем в этом бессильном и ничего не значащем «устала».

– А какой счет они заподозрили? – не унималась Ободовская. – Из ресторана? На четыреста девятнадцать франков, черной ручкой?

– Нет, – всхлипнула Ирина.

– А какой?

– Мой, – отвечала Ирина сквозь слезы.

– Твой?! – Ободовская злобно сощурилась. – Я так и знала, что не надо было его тебе давать! Ты все запорола!

– Да ты-то что… – опять всхлипнула Ирина. – Тебе ничего не будет. Тебе только счета не оплатят. А мне велено писать заявление…

– Как то есть не оплатят? По-твоему, этого мало?

Ирина недоуменно посмотрела на подругу.

– Ты что? – спросила она.

– Тебе плевать на меня! – сделала Ободовская неожиданный вывод. – Тебе плевать на меня! Эгоистка!

Она развернулась и, гордо и обиженно поводя плечами, пошла восвояси. Ирина осталась обескураженная, под давлением происшедших только что событий она даже не могла ни осмыслить очередной каприз Машки, ни обидеться на нее. Все как-то навалилось единой кучей, подавило ее. Тупая апатия заполнила неожиданно все ее существо, ее мысли и чувства вмиг оказались скованы безразличием ко всему происходящему. Равнодушие – это тот скрытый ресурс, в котором мы черпаем утешение, когда в прочих утешениях судьба отказывает нам.