Читать «Стая бешеных» онлайн - страница 141
Фридрих Евсеевич Незнанский
Отлучившись с работы (у Гордеева был прием в консультации, но он попросил коллегу его заменить), адвокат направился к зданию Госдумы. Ему удалось припарковаться в переулке прямо напротив здания Думы.
Юрий Петрович поднялся на указанный этаж в кабинет Кобрина.
Депутат ждал Гордеева в кресле, нервно скрестив пухлые ноги.
– Ну что? – спросил парламентский деятель.
Вопрос этот был бессмысленным, но нуждался в ответе. Гордеев присел рядом и размеренным, утешающим голосом изложил последние события.
– Вот так вот, Аркадий Самойлович, – подытожил он, – из встречи с юрисконсультом газеты я вынес только одно. У редакции есть пакет документов, на их взгляд, не подлежащих сомнению в подлинности. Договориться они не хотят.
– Как то есть не хотят? – возопил Кобрин. – Значит, обозначьте им такие условия, чтобы они не могли отказаться.
Гордеев вздохнул.
– Аркадий Самойлович, вы мне не дали таких широких полномочий.
Кобрин насупленно замолчал.
– Ну ладно, – сказал он мрачно, – чего они хотят?
– Я не знаю. Не похоже, чтобы они готовы были на торг.
– Все готовы на торг! – закричал друг народа. – Это вопрос суммы. Есть такие деньги, против которых никто не может устоять. Есть деньги, которые сломают любую порядочность, а вы говорите – неспособны на торг! Глупости.
– Вам виднее, – сухо вставил Гордеев.
– Да, Юрий Петрович! – взвился депутат. – Да, мне виднее! Я на своем месте повидал немало, смею вас уверить. Очень немало, – он погрозил в пространство жирным пальцем. – И будьте уверены, Юрий Петрович, не встретил еще человека, который не назвал бы точную сумму, за которую его можно было бы купить. Точную, Юрий Петрович! Разумеется, в случае торгов цены будут завышены, чтобы потом сбавить на треть и ударить по рукам. У каждого есть свой прейскурант. Каждый вам назовет цену за мелкую пакость, за клевету, за лжесвидетельство, за кражу. Даже за убийство.
Гордеев посмотрел на депутата. Кобрин ответно метнул злобный взгляд из-под нахмуренных бровей. Его мясистый, зарозовевший лоб покрыла испарина, на крыльях носа обозначились капли пота.
– Да, убийство, – перевел дыхание Кобрин.
– Как странно, – сказал Гордеев, – как раз сегодня я сказал, что такими вещами не занимаюсь.
– Не верю, Юрий Петрович. Хотя и не хочу вас обижать – скажу: не верю.
Гордеев с унынием наблюдал этого перепуганного и исходящего желчью человека. Как все-таки значимо простое, мещанское спокойствие, простое благополучие. Еще недавно этот большой, самоуверенный человек, видимо, искренне считал, что он является опорой государственности, морали, а теперь злобно выкрикивал аморальные лозунги и призывал мироздание в свидетели своей правоты. Гордееву захотелось свернуть этот разговор, и он просто сказал: