Читать «Стая бешеных» онлайн - страница 110
Фридрих Евсеевич Незнанский
Гордеев казался теперь Ирине чем-то вроде ангела-хранителя. Это был единственный человек, который связывал ее с большой жизнью и, если положить руку на сердце, то он был единственный человек в ее жизни. Ни Ободовская, ни Руфат, ни прочие, менее значительные персонажи, уже больше не существовали для нее. Гордеев, как казалось Ирине, непременно должен выручить, спасти ее. Ей почти виделось воочию, как Гордеев заходит в подъезд, нагибается, заглядывает с кряхтением под батарею и извлекает оттуда нож, не замеченный следствием.
«Безумная, – думал в то же время Чекмачев. – На что она рассчитывает? Что ее спасет какой-то адвокат?»
– Постойте! – воскликнула Ирина. – Нет ножа? А как же тогда чемодан?! Кто его порезал? Я сама, что ли?
– Какой чемодан? – опешил Чекмачев.
– Мой чемодан! Я приехала из Крыма, я была с чемоданом!
– Новости, – сказал следователь. – В протоколе нет никакого чемодана.
Глава 32. РАСПЛАТА.
Лязгнул железом замок, и дверь в сарай открылась, заливая пол солнечным светом.
– Ну, можно выходить! – крикнул Константин Константинович. – Давай, Сынок, не тяни.
Послышались шаги и на пороге появился… Исмаил. Все лицо и грудь его были в крови, одну ногу он волочил.
– А где Сынок? – неуверенно поинтересовался Константин Константинович, так и не веря до конца, что ошибся в выборе.
– Где, где, в звезде… – пробормотал Исмаил и вывалился из сарая.
– Ну чего, пускать собак? – спросил Пряник.
Константин Константинович еще раз посмотрел в черноту дверного проема и тихо позвал:
– Сынок! Сыно-ок! Жив еще?
Из глубины сарая донесся лишь глухой стон. Константин Константинович вздохнул и махнул рукой:
– Пускай.
Пряник снял намордники и отстегнул шлею поводка. Собаки, обгоняя друг друга, с лаем ринулись в сарай. Овчарка даже вырвалась вместе со шлеей.
Первым нужно было во что бы то ни стало убить терьера. Если его не убить первым, то он убьет уж точно. Если промахнуться и не остановить его с первого раза, то все.
И Сынок не промахнулся. Поймал этого терьера на лету, в броске, когда тот стрелой прыгнул, чтобы сомкнуть свои челюсти на горле Сынка. Но один хищник оказался проворнее другого. Сынок поймал пса за глотку и резко дернул вниз. Шейные позвонки у терьера хрустнули, и эта идеальная машина убийства превратилась в мешок с костями.
Уже этим мешком Сынок сбил с ног овчарку. Доберман вцепился в мертвого терьера зубами и, почувствовав на языке кровь, уже не отпускал. Сынок перебил ему хребет ударом ноги. А вскочившую овчарку он поймал за поводок, который не успел отстегнуть Пряник. Остальное было делом ловкости руки, и уже через секунду шлея захлестнулась на шее зверя, а еще через две секунды овчарка хрипела и сучила ногами, повиснув на потолочной балке.
Все кончилось меньше чем за минуту. Когда стихли последние звуки, Константин Константинович свистнул, призывая собак к ноге. Но ни одна собака из сарая не выбежала.
– Адольф, Шельма, Кайзер! К ноге! – крикнул старик и похлопал ладонью по бедру.
– Гав-гав! – раздался чей-то голос, и на землю шлепнулось растерзанное тело терьера. Вслед за ним из сарая вышел Сынок, таща за ногу дохлого добермана.