Читать «День проклятья» онлайн - страница 77
Дэвид Герролд
– Но… как же?.. У меня сломан нос, и сросся он неправильно. Я слишком маленький. И тощий. Я…
– Опять вы за свое. Разве трудно согласиться и поблагодарить меня?
– Э… – Это оказалось очень трудно. – Я… не привык к этому. Имею в виду комплименты. Еще никто… Я хотел сказать…
Дыхание перехватило. Я смутился и чувствовал себя на седьмом небе от счастья.
Лиз действительно потрясающая женщина!
– Спасибо, – выдавил я.
– Вот и славно. – Она просияла. – Просто великолепно. – Она снова взглянула на остатки НЗ. – Но, знаете, в одном вы правы.
– Да? В чем?
– Это, черт возьми, точно не омары.
19 ВРЕМЯ ДЕСЕРТА
Слепой, глядя в зеркало, не может увидеть, что он слеп. Ну и что?
Соломон Краткий
Меня разбудил голос Лиз: -… Нет, мы по-прежнему засыпаны. Темно, как в брюхе у гризли.
Я открыл глаза. Лиз говорила по радио. Горло мое раздирало так, будто в него напихали стекловаты; грудь горела. От каждого вдоха нестерпимо жгло в легких. Я не осмелился кашлянуть. -… Нет, как глубоко, я не знаю. По-моему, сейчас встает солнце. На стеклах обтекателя появился слабый отсвет. Дело в том, что эта гадость прозрачна. Ее сугробы очень рыхлые и пропускают свет. Так что мы вполне можем лежать под десятиметровым слоем, не подозревая об этом.
Радиопереговоры на эту тему велись еще ночью, на импровизированных койках.
Я заставил себя сесть. Тело затекло и болело. Каждую клеточку жгло. Хуже всего дело обстояло с легкими, каждый вдох давался с трудом. Душили спазмы, но я знал, что кашлять нельзя – стоит только начать, и уже не остановишься никогда.
Поэтому я старался дышать неглубоко и свести движения к минимуму. От сдерживаемого кашля разрывалась грудь.
Но у меня было неотложное дело – Дьюк. Как он там? Дьюк по-прежнему спал.
Выглядел он ужасно: почти все волосы сгорели, обожженный череп покрылся волдырями и лохмотьями омертвелой кожи. Я с трудом заставил себя не отводить взгляд. О том, что там, под одеялом, не хотелось даже думать. Меня тошнило.
Передо мной лежал не командир, а кусок обгорелого мяса. Вряд ли когда– нибудь он станет прежним. Мелькнула мысль, что, может, ему лучше умереть, но я тут же выбросил ее из головы и взмолился, чтобы Бог не услышал. «Я не то имел в виду, Господи. Правда не то!»
Я выдвинул консоль с дисплеем. На экране постоянно высвечивались все показания жизнедеятельности. Уровень болеутоляющих препаратов в крови поддерживался автоматически. На этом долго не продержаться, но что Нам оставалось? В Окленд поступала вся информация, и они все прекрасно понимали. Доведись им придумать что-нибудь еще, они бы с нами связались или напрямую изменили бы программу. Мы могли только сидеть ждать.
А я терпеть не мог ждать. Я чувствовал себя никчем-ным. От Дьюка шел нехороший запах. Очень тяжелый Экран проинформировал, что началась гангрена. Долго так продолжаться не могло.
В самом хвосте вертушки был крошечный туалет. Я за шел туда, и меня вывернуло.
А потом начался кашель Грудь горела, как в огне, адская боль разрывала ее на части.
Когда я вернулся, Лиз уже отключила передатчик и, развернув кресло к салону, вскрыла новую упаковку НЗ.
