Читать «Диалоги (июль 2003 г.)» онлайн - страница 166

Э.Г. Причём пассивно.

Ю.Г. То есть, измерять те поля излучения, которые исходят от самого человека и от его органов. И по пространственно-временному расположению этих полей по картинке восстановить, что же происходит с органами. И это же страшно важно, потому что болезнь и патология, как правило, никогда не приходят так сразу. Конечно, если вы попали там в аварию – это одно. А обычно сначала начинается некая дисфункция органов. То есть неправильное функционирование. Это всё накапливается, и в конце концов приводит к патологии.

Так вот, очень важно уже на самой ранней стадии определить, что данный орган в своём функционировании отклоняется от своего динамического диапазона.

Э.Г. Меняется функциональный портрет.

А.Г. Простите, я вас перебью на секунду, потому что хочу всё-таки от печки плясать. Мы ещё поговорим о том, как это можно использовать в медицине. Но всё-таки, когда вы начинали эту работу, насколько было ясно, что человек является излучателем, какие именно поля он излучает, и какие сюрпризы ожидали вас в самом начале вашей работы?

Ю.Г. Как раз не всё было ясно. Во-первых, не было ясно, какую информацию эти поля излучений несут.

Э.Г. Мы знали, какие величины мерить.

Ю.Г. И это первое. Второе: можно ли это измерить? Может, они столь слабые, что невозможно измерить? Два вопроса было сразу: можно ли измерить? И нужно ли это? То есть, какую информацию, если можно измерить, можно получить? Так что ответы на эти вопросы мы не знали. Хотя кое-что, конечно, было. Термометр обычный использовался издревле, правильно. Но есть куча болезней, где в среднем температура человека не повышается, а где-то внутри есть область повышенной температуры, например, рак. Так что найти трехмерное распределение температуры внутри человека – это проблема.

А.Г. Но всё-таки вернёмся к первой экспериментальной стадии. То есть надо было измерить сверхслабые поля и излучения, надо было понять, как это сделать…

Э.Г. Как это сделать не было проблемой. Но, когда Юрий Васильевич меня пригласил в это дело…

Ю.Г. Я теоретик, он – экспериментатор.

Э.Г. Я – экспериментатор. И у меня интереса к биофизике не было. У меня был интерес к биофизикам, моя жена биофизик. Это очень хорошо. А когда я подключился как экспериментатор, я очень был скептичен. Я уважал великих учёных, но всё, за что я брался, я должен был мерить. Я должен был тратить свою жизнь и включать своих сотрудников.

Поэтому всё началось с листка бумажки, и более того, это началось, я помню, в пятницу, когда он меня в коридоре встретил и сказал: приди на некое совещание. Это было решающее совещание, когда нужно было подготовить конкретный план, что будем измерять. И в какие сроки. И я ещё подготовил бумажку – за какие деньги, потому что аппаратуру-то нужно было строить. Поэтому всё происходило так: мы написали, какие физические поля и излучения мы собираемся мерить. Причём всё было совершенно детерминировано. Мы собирались мерить только то, что мы можем мерить. То есть инфракрасное излучение. Мы знали, там будет картинка, что инфракрасное излучение вынь да положь. Тело с комнатной температурой, это вынь да положь с квадратного сантиметра – десять милливатт, и мы должны были с определённой точностью…