Читать «Диалоги (май 2003 г.)» онлайн - страница 33

Но дело даже не в этом. Дело в том, что он был воспитанником церкви. Вот это важно. И он поступил в духовное училище сначала, проучился там почти 5 лет, потом проучился 4 года в духовной семинарии в Тбилиси. Он не окончил её, кстати, тоже непонятно почему. Он везде писал, что он был такой политический деятель, что он с 15 лет начал политическую деятельность, что невозможно было его деятельность терпеть, и поэтому его исключили. Но я нашёл один документ, тоже в архиве Сталина, очень любопытный, там, конечно, нет прямого доказательства, но, тем не менее, он наводит на размышления. В 1939-м году или в 1938-м, я немножко забыл, к нему обратилась с письмом одна женщина, которая представилась как тётка некой племянницы, не племянницы, простите, а жена её племянника, вот так. Она утверждала, что вот эта самая жена является дочерью Сталина. Но я хочу сказать, что это целая история, сейчас о ней нет необходимости говорить. Но есть основания думать, что Сталин был исключён из духовного училища не потому, что он был революционер, не потому, что у него были плохие отношения с начальством, как это подавали, но и по другим причинам. Судя по всему, у него были амурные дела, ему был уже 21 год, это был, конечно, возраст известный. То есть мужчина он был, я так понимаю, очень активный в этом плане, у него были амурные дела, у него родился внебрачный ребёнок. От кого, что – это вопрос сложный достаточно, но, видимо, за это его начальство втихую, что называется, чтобы не раздувать эту историю, отчислило, поскольку всё-таки для будущего священника внебрачные связи – это уже, что называется, чревато. И его вот так вот внезапно отчислили, потому что он учился достаточно хорошо до определённого момента. И оснований не прийти на экзамен, а он не пришёл на экзамен, в общем-то, не было.

Но я это говорю к тому, что, в общем и целом Сталин, конечно, получил духовное образование и готовил себя первоначально к священнической деятельности. Но у него было два пути тогда. Или он мог быть сельским священником, во всяком случае, каким-то достаточно незначительным, или быть учителем в какой-нибудь сельской или провинциальной школе, что тоже связано больше с духовными проблемами. И поэтому вся его будущая жизнь, мне кажется, во многом всё-таки была спрогнозирована или не то чтобы спрогнозирована, а детерминирована этим воспитанием. Дело в том, что семинарии того времени (и я думаю, не только того времени, но, во всяком случае, того – совершенно очевидно) были очень своеобразными организациями. В них, конечно, было очень сильно иезуитское начало. Сам Сталин об этом пишет, это не мои слова, он говорит это в одном из интервью, кажется, Эмилю Людвигу, был такой немецкий, довольно-таки известный журналист, говорит о том, что в духовной семинарии воспитывали по иезуитским методам, «нас обыскивали постоянно, не доверяли нам, нас постоянно унижали», это я пересказываю своими словами, у него хорошо было выражено, есть это интервью, оно опубликовано в его собрании сочинений.

И должен заметить, что это, так сказать, действительно иезуитское во многом воспитание, конечно, отразилось на всей его дальнейшей жизни, на всём его душевном складе. И даже больше того, в общем и целом, несмотря на то, что он вроде бы ушёл в марксизм и воспринял этот марксизм, но когда смотришь, как он воспринимает марксизм (я уже не говорю о ленинизме, что несколько сомнительно), но просто хотя бы даже как он понимает философию марксизма, то видно, что воспринимает этот марксизм священник или, во всяком случае, человек, который готовил себя к этому. И воспринимает всё-таки через элементы христианства.