Читать «Интернат, или сундук мертвеца» онлайн - страница 21
Нина Васина
— Что в порядке?
— То предсказание, которое тебя испугало, не сбудется.
— Как я могу это обещать? Ладно, обещаю.
— Нет, не так. Смотри на мой медальон и захоти!
— Илия, перестань, ты меня не загипнотизируешь, и это не потому, что мне больно. Я сильней тебя!
— Смотри на медальон и думай про снег!
— Ладно. Твой медальон меня раздражает, я закрою глаза, хорошо? Вот я на даче… я маленькая… выпал снег и меня одевают.
— Мне не нужны твои воспоминания. Можешь открыть глаза. Мне нужны только твои желания.
— Илия, — тихо сказала Ева, — посиди у меня на коленях, ладно? Ну пожалуйста!
— Я не ребенок! — Щеки мальчика полыхнули, он вскочил.
— Тогда не получится снега, — вздохнула Ева. — Ты просто посиди, ну что тебе стоит!
Она потянула Илию за руку и усадила к себе. Он сидел напряженно, выставив острые коленки. Обхватив его руками, Ева вдохнула запах теплого тела, закрыла глаза и прислонилась к голой спине мальчика лицом, чтобы он не заметил ее слез.
Она думала о большой и противной твари, которая украла мальчика и сделала его королем наслаждений. Она стала тихонько покачиваться, баюкая и усыпляя спокойными нежными прикосновениями мечты Илии о женщине, которая будет неожиданной.
— Я вижу! — сказал Илия шепотом. — Я вижу снег!
— Ну, тогда я королева наслаждений! — сказала Ева.
В обед Федя пил водку, а Хамид — французское вино. После мяса и горячих лепешек, жирного плова с молодым барашком и черносливом, гороха с улитками, помидоров, фаршированных петушиными гребешками, Хамид уговаривал Федю пить кофе с халвой, а Федя мычал, качая головой. Он не ел сладкого после водки.
Порешили перейти на другой ковер и за фруктами вспоминать все хорошее, что было. Но, как это обычно водится, разговор тут же перешел на воспоминания о похоронах общих знакомых. Интернатовских осталось очень мало.
— Хамид, — сказал Федя, загрустив, — она убила Макса Черепаху. Я бы в жизни не поверил, что баба может убить Макса. Она сейчас мне сама сказала. Она сказала, что я тоже тварь! Говорю тебе, это она! А ведь Макс был такой… Нет, ты только подумай — свернуть Максу шею!
— Я никогда не любил Макса. — Хамид тоже загрустил. — Но благодарен ему за все.
— Я тут вспомнил, — Федя не стал уточнять, где именно он вспомнил, — про наши договоры. Помнишь, мы писали в интернате?
Хамид замер.
— Ладно, не вспоминай. Я знаю, тебе тяжело.
— Мне не тяжело. Я после этого все в жизни перепробовал, Федя. Ты знаешь, каких я мальчиков имел. Какие имели меня! Но я, наверное, так далеко забрался, чтобы никогда не услышать этих слов — учитель физкультуры.
— Брось, Хамид, ты, если что, сразу вспоминай, как Макс тогда первый раз в жизни поел от души!
— Родись заново счастливым, Макс, и пусть всегда тебя хранит Аллах! — Хамид поднял бокал вверх. — Да, он поужинал тогда на славу.
— Больше всего, — задумчиво вспомнил Федя, — ему понравилась печенка.