Читать «Римский медальон» онлайн - страница 47

Эдвард между тем перешел к соседнему с «байроновским» шкафу и стал знакомиться с книгами, читая названия на корешках.

— Я вижу, у вас много сочинений по парапсихологии, оккультизму, спиритизму…

— Да, — согласился Анкизи, — я неплохой знаток этих феноменов, но опять же в скромных пределах, отпущенных дилетанту. — Князь испытующе посмотрел на Эдварда. — А вы, дорогой профессор, что вы думаете об этом тонком предмете?

— Ну, я никогда не задавался целью… Хотя, надо признать, некоторые из моих друзей любят повертеть блюдечко. Эти спирические сеансы бывают довольно веселыми.

— Повертеть блюдечко… Погружение в мир оккультизма — это не игра. Это, знаете ли, иногда переворачивает жизнь. — Анкизи отрешенно смотрел в пространство перед собой. Потом встрепенулся: — За примером далеко ходить не надо. Возьмем хотя бы нашего, простите, вашего Байрона…

Эдварда все больше занимал этот разговор.

— Извините. — Анкизи подошел к «байроновскому» шкафу и принялся что-то искать среди книг. — Куда же я положил его? А, вот он — журнал с вашей статьей… — Князь принялся быстро перелистывать страницы. — Эта статья показывает, что вы находитесь на пике профессиональной формы. А для ученого вы еще достаточно молоды. — Анкизи нашел нужную страницу и надел очки. — Итак… пятнадцатого апреля 1821 года Байрон записал в дневнике: «Вечер. Одиннадцать часов. Площадь с портиком. Романский храм и фонтан с дельфинами. Удивительное место. Каменный посланец. Божественная музыка. Мрачные явления».

— Я помню это место, — сдержанно заметил Эдвард.

Анкизи снял очки и закрыл журнал.

— Сию эмоциональную запись вы относите на счет романтических фантазий Байрона? Набросок будущего стихотворения?

Эдвард неопределенно пожал плечами, давая возможность Анкизи высказаться до конца.

— Примерно об этом вы и пишете в своей статье… Ранний романтизм и так далее. Какие-то неординарные впечатления… Вернувшись домой, Байрон сделал набросок по-итальянски:

Я повернулся к Господу спиной.

Лежит греха дорога предо мной.

И я пошел, сомненья отметая.

Дорога зла вела меня, прямая

И страшная. Я вышел за порог,

И за спиной моей остался Бог.

Я шел, не видя Божьего лица.

Дорогу зла прошел я до конца,

Но душу потерял свою в пути.

Я грешник жалкий. Господи, прости!

Анкизи декламировал торжественно, самозабвенно. Глаза его были полуприкрыты. Голос гулко звучал под сводами библиотеки. Потом воцарилась тишина, которую нарушил Эдвард:

— Поздравляю, князь! Блестящая память!

— Это ваша заслуга, — улыбнулся Анкизи. — Когда я общаюсь с действительно умным человеком — а это теперь случается так редко, — то и память у меня активизируется. А сейчас позвольте мне, смиренному дилетанту, высказать скромное предположение. Задавались ли вы вопросом, что хотел сказать Байрон, имея в виду мрачные явления!

Эдвард почувствовал волнение.

— У меня есть мысли по этому поводу. Однако это осталось вне рамок литературоведческой статьи.