Читать «Плененные любовью» онлайн - страница 77

— Аманда, почему ты не говоришь мне о ребенке, которого носишь под сердцем? — мягко поинтересовался он.

— Так ты… ты знаешь? — ахнула она, не поверив своим ушам. Синие глаза широко распахнулись от удивления.

— Я знаю, что у тебя не было месячных с нашей первой ночи и до сих пор, — ответил он и опустил ладонь на едва заметно округлившийся живот. — А теперь я уже могу видеть, как растет в тебе мой ребенок.

Чингу не спеша наклонился, ласково поцеловал молочно-белую кожу и легонько прижался к ней щекой, не переставая гладить Аманду.

— Ты не чувствуешь себя счастливой оттого, что носишь моего ребенка?

Последовала неловкая тишина, и Чингу, мгновенно насторожившись, заглянул ей в лицо и снова спросил:

— Ты не чувствуешь себя счастливой оттого, что носишь моего ребенка?

Аманда бессильно зажмурилась, но непрошеные слезы все же показались из-под ресниц.

— Я и сама не знаю, Чингу, ничего не знаю. Я так боюсь… — Она порывисто приникла к нему и долго плакала, содрогаясь всем телом, пока слезы не иссякли.

— Ах, Аманда, как бы мне хотелось поделиться с тобой той радостью, что переполняет мое сердце при мысли о проросшем в тебе семени. — Глухо звучавший в сумерках голос молодого индейца заметно дрожал от избытка чувств. — По-моему, для человека не может быть высшей награды от Великого Манито, чем ребенок, зачатый в час великой любви. И больше всего я бы хотел поделиться с тобой своей радостью, Аманда, — повторил он и крепко прижал ее к себе, — потому что она переполняет мое сердце.

Задетая за живое столь очевидным счастьем, которое испытывал Чингу, Аманда не в силах была и дальше молчать о том, что терзало ее душу.

— Чингу, разве я смогу быть хорошей матерью твоему ребенку? Я же едва знакома с вашими обычаями. Абнаки были настолько добры, что приняли меня в свое племя, но сердцем я по-прежнему принадлежу белым. Как я смогу научить ребенка верить в то, во что вряд ли верю сама? Я готова молиться сколько угодно, но вряд ли Господь услышит эти молитвы и ниспошлет свое покровительство для того, чтобы я смогла привить ребенку чуждую для меня веру. — Тут она снова разрыдалась и закончила: — Ах, Чингу, мне кажется, что я скоро вообще разучусь молиться!

Чингу ужасно страдал при виде того, как мучается самое дорогое ему существо. Он долго молчал, глядя на Аманду с сочувствием и болью, а потом задумчиво промолвил:

— Аманда, разве ты не говорила, что подобно мне молишься Всеведущему, Всевластному Творцу, который правит нашим миром? — Дождавшись ее короткого кивка, он продолжил: — Но если Он действительно так всеведущ, неужели Ему неизвестно то, как ты живешь в этой деревне?

Аманда снова кивнула, на сей раз не отрывая глаз от его красивого, сосредоточенного лица.

— А ты не думаешь, что Он проявил свое благоволение к нашей любви именно тогда, когда позволил прорасти моему семени у тебя в утробе?

Ласковое колдовство его речей не могло не потеснить сковавшую ее сердце тяжесть, и вот уже милые розовые губы растянулись в неуверенной улыбке и шепнули: