Читать «Путь, исполненный отваги» онлайн - страница 119

— Придется кесарить. Сама она такое не выплюнет. Плод килограммов на шесть и сантиметров восемьдесят. Где наш милый мальчик?

«Милый мальчик», фельдшер Паша Никифоров, в это время штудировал «Справочник акушера», пытаясь восстановить в памяти процесс появления человека на свет. Предстоящая работа его очень пугала. Впервые он будет ковыряться во внутренностях живого человека, причем женщины, причем беременной. Настя сказала, что ему необходимо быть просто на подхвате, а все основное она сделает сама, но все равно было жутковато.

Пройдя правее Воронежа, «Мурена» замедлила ход, и в лазарете зажегся свет над операционным столом. Полтора часа потребовалось Насте, чтобы достать ребенка, сшить матку, внутреннюю брюшину и кивнуть Пашке:

— Шей дальше сам — справишься.

Она сняла повязку и с удовольствием выпила стакан холодной воды.

— Когда очнется мамаша, покажете ей ребеночка. Сынок. Вообще-то лучше бы родилась девочка. Мы бы ее вырастили и выпустили в тот самый лес — пусть бы мужики на своей шкуре испытали гон дикой бабы.

Малыш появился на свет только что огромным для своего возраста — сморщенная розовая кожа да рыжеватый пух на голове. Настя забрала ребенка в отдельную каюту, давая молодой матери время на отдых и послеоперационную реабилитацию. Там оборудовали подвесную люльку и все женщины по очереди, по три часа несли вахту у крошки-гибрида. Как-то нового члена экспедиции пришел навестить и Андрей Константинович. «Мурена» отстояла день в укромном месте в лесу за Воронежем, а затем, приняв тридцатью градусами влево, сменила курс в направлении реки Оки.

Целую ночь корабль тащился по старому пыльному тракту, пока на рассвете не показалась крепость Орел. Там «Мурена» облегченно скользнула в воду и набрала тридцатиузловый ход. До Москвы осталось немногим менее пятиста верст. Слева и справа по берегам Оки тянулись такие дремучие леса, что, не знавши, никогда не подумал бы, что всего в нескольких сотнях километров располагается столица самого большого в Европе государства. С другой стороны, скажи эту фразу какому-нибудь французу, не вспоминая о голландцах, тот бы сказал, что несколько сот километров составляют расстояние от Парижа до Лондона. А в Сибири, на Земле двадцатого века, такое расстояние было между близлежащими деревушками.

Андрей Константинович присел на рундук и спросил дежурившую Настю — любимую жену:

— Ну-с, матушка, как наш найденыш, по-матушке еще не ругается?

— Вам бы, господин полковник, все шутковать. Это — обычный малыш, только большой шибко.

— А вот интересно, будет ли он разговаривать? Папаша-то у него немой...

— Андрюша, это еще ничего не значит! У его отца просто не было с кем разговаривать. Ведь язык — это средство общения общества. А какое общество, когда он невесть сколько лет один таскался! Ведь большинство глухонемых людей — отнюдь не немые, просто как научить разговаривать человека, который не слышит звуков собственной речи... Львов говорил, что у вас на Земле учат и глухих. Хм! Волнует другое. Малышу надо прививку от оспы делать, а у меня вакцины нет. Как это мы забыли про нее?