Читать «Кенигсмарк» онлайн - страница 4

Пьер Бенуа

боясь, что я угадываю, что творится в его душе, подходил ко мне с каким-нибудь шутливым замечанием, и в этот день всему полку казалось, что не было человека более весёлого, более беспечного.

В этот вечер он был в сосредоточенном и важном настроении. Ничего удивительного. Ему ведь приходилось нести ответственность за двести пятьдесят человек, в новом секторе. А может быть, он получил какой-нибудь неизвестный мне приказ.

— Где мы находимся? — спросил он меня.

— Через десять минут мы придём в штаб командования. Ничего нового? — спросил я вполголоса.

— Одна рота нашего батальона должна будет, кажется, произвести какую-то операцию, но не наша рота.

— Я во всяком случае останусь в штабе. Вы произведёте смену без меня, а я через четверть часа возвращусь с приказом.

Это было действительно тоскливое место — этот Блан-Саблон. По спуску оврага — карликовый лес, разнесённый снарядами, с кое-где сохранившимися группами деревьев, чёрные какие-то провалы. Дальше — дорога, забаррикадированная ветвями, спускающаяся на протяжении нескольких сотен метров к деревне, занятой неприятелем.

Солдаты, до сих пор молчавшие, не могли удержаться от кратких замечаний.

— Да, нечего сказать! Хорошенькое местечко! Видно, уж нам так везёт.

— Смирно!

Смена напоминает какую-то фигуру котильона. Ротный командир, взводные, капралы, солдаты должны быстро найти себе подобных, которых они пришли сменить, и занять их места. Всё это надо проделать в пять минут, без шума, иначе неприятельская артиллерия успеет расстрелять скучившихся людей, из которых половина оказывается вне прикрытия.

Приходящих на смену сравнительно легко заставить соблюдать тишину, но с уходящими это не так просто. От радости, что их ожидает сон под крышей и несколько дней отдыха в тылу, они становятся болтливыми. Они начинают давать советы своим заместителям.

— А главное, не высовывай голову на этом месте, там напротив есть молодчик, который не любит меня. Я сегодня три раза стрелял в него, и если я его не подстрелил, он наверно захочет отомстить. А затем…

— Смирно! Вы!

Серьёзно, какой отвратительный сектор! Четыре или пять постов, двенадцать часовых, не считая патрулей. Эх, бедняги, немного вам удастся тут поспать.

— Прощайте, сударь.

— Прощайте. Спасибо за любезность. — Офицер смененной роты уходит. Шум шагов замирает в лесу.

Хорошо, что поспели: как раз показалась луна; печальная, окутанная жёлтым туманом, плывет она среди серых облаков, мелких, похожих на хлопья.

Своим белесоватым светом она освещает грустную картину, взрытое снарядами поле, изуродованные стволы деревьев. Людей не видно, они уже в окопах. Часовые наклоняют ружья к земле; не надо, чтобы штыки блестели. За нами виднеются маленькие плоские холмики, окружённые трогательными низенькими оградами из кривого леса.