Читать «Язон четырех морей» онлайн - страница 141

Она робко проговорила:

— Не надо упрекать меня, Аркадиус! Я не могла больше оставаться там, безмятежно жить в то время, как вы боретесь тут, а Язон терпит бог знает какие…

— Тюрьма! — сухо оборвал ее Жоливаль. — Политическая тюрьма — это все-таки не каторга! И я знаю, что с ним обращаются хорошо.

— Я знала! Я знала все это или по крайней мере не сомневалась, но я сходила с ума! И когда князь сказал, что должен вернуться в Париж, я не смогла удержаться. Я упросила его взять меня с собой.

— Он совершил ошибку. Но женщины всегда добиваются того, чего хотят! Что вы теперь собираетесь делать? Слушать целые дни, как Кроуфорд восхваляет достоинства Марии — Антуанетты или рассказывает о позорных подробностях дела Колье или об ужасах Тампля и Консьержери? Если только вы не предпочтете услышать полное повествование о любовных приключениях его жены?

— Конечно, я буду слушать, чтобы понять кое-что, ибо она родилась в Лукке и, похоже, хорошо знает историю Сант'Анна, но я вернулась, друг мой, только чтобы иметь возможность узнавать новости по мере их поступления и чтобы принять то или иное решение, к которому они вынудят. По мнению господина де Талейрана, все идет плохо, и он скажет вам…

— Я знаю! Я недавно видел его. Он сказал мне, что попросит аудиенцию у императора, чтобы попытаться пролить свет на эту темную историю. Но я боюсь, что это ему не удастся. Его положение в данный момент не из лучших.

— Почему же? Правда, он больше не министр, но остается вице-канцлером.

— Пышный титул, по существу, совершенно пустой! Я слышал, что разговоры о его финансовых затруднениях и о том, что их вызвало, дошли до слуха Наполеона… Наш князь более или менее замешан во франко-английских сделках Фуше — Уврара — Лабушера — Уэлсли. К этому добавился крах банка Симона, чья жена, бывшая девица Ланге, его давняя пассия, и где он потерял полтора миллиона… и особенно четыре миллиона из Гамбурга, которые внесли на его счет за то, что он помог им избежать аннексии. Так вот, если Наполеон осуществит свое намерение аннексировать Гамбург, Талейрану придется вернуть деньги. Я не вижу, исходя из всего этого, как он может быть в милости!

— Тем более его усилия помочь Язону достойны похвалы, и, кстати, если он нуждается в деньгах, я ему их дам.

— Вы считаете, у вас их столько? Я не хотел говорить об этом, чтобы не усугублять ваши заботы, но вот уже пять дней, как это письмо пришло из Лукки… Одно письмо, впрочем, без трехмесячного пенсиона, который должен был бы ему сопутствовать. Надеюсь, вы простите мне, что я без стеснения прочел его.

Предчувствуя новые неприятности, Марианна взяла письмо с некоторой настороженностью. Она упрекала себя, что еще не сообщила князю о происшествии, жертвой которого стал ребенок. Она боялась реакции своего невидимого супруга, хотя не представляла себе, какой может быть эта реакция. И что-то подсказывало ей, что в письме содержится именно то, чего она инстинктивно боялась.

Действительно, в нескольких учтивых холодных строках князь Коррадо сообщал Марианне, что он узнал об утрате их общих надежд, кратко выражал беспокойство о ее здоровье и добавлял, что ожидает ее в ближайшее время, «…чтобы вместе обсудить новую ситуацию, создавшуюся в результате несчастного случая, и меры, которые она обязывает принять».