Читать «На той неделе: купить сапоги, спасти страну, выйти замуж» онлайн - страница 64
Анна Бялко
В толпе начинают формировать ополчение — записывать тех, кто умеет хоть что-то. Мы ходим по площади туда-сюда. С неба начинает капать какая-то мерзость, дождь не дождь, изморось. Говорят, это хорошо при газовой атаке — газ намокает и оседает, не успевая причинить вреда. По-моему, это бред. Севка вдруг смотрит на часы, берет меня за руку и строго говорит, что если мы хотим успеть на последний поезд, то должны идти прямо сейчас.
— А штурм? — возмущаюсь я.
— Ничего не будет. А утром мы вернемся. — Севкин тон не терпит препирательств, да и я обещала слушаться. И потом, я устала и замерзла.
Мы идем в сторону метро, и вдруг навстречу с криками бежит толпа. Приближается колонна БТРов. Мгновенная паника, но тут же выясняется (кто-то объявляет по громкоговорителю), что это взвод, перешедший на сторону Белого дома, и что он будет нести тут охрану. Все радостно возбуждены.
Вдруг человек в военной форме, пробившийся к БТРам, начинает громко призывать солдат не нарушать воинский долг и выполнять присягу. Кто-то пытается отстранить, заглушить его, он не реагирует, и тут...
Толпа накидывается на него, и ребята из только что созданного ополчения Белого дома буквально закрывают несчастного своими телами. Так и уводят потом, прикрывая от толпы... Это очень страшно.
Потом мы все-таки едем домой, чудом успев на последний поезд. Придя, сразу падаем спать, ни разговаривать, ни чего другого не хочется.
Заснуть не получается. Я лежу, скорчившись, в полубреду-полузабытье. Отчаянно мерзнут ноги — горячую воду у Севки отключили две недели назад, не греть же кастрюльки в два часа ночи.
И страшно, и муторно, и вообще ничего неизвестно...
ВТОРНИК, 20 августа
Наверное, мне удалось в конце концов заснуть, потому что, когда я открываю глаза, за незавешенным окном брезжит мутное серое утро. Несмотря на сон, мозги включаются сразу же, будто не отдыхали. Первая мысль — вдруг все вчерашнее просто приснилось? Смотрю на часы, которые остались с вечера на руке, — начало седьмого. На улице стучит по подоконнику дождь, очень мирно, и вообще все тихо кругом. Севка спит...
Поворачиваюсь посмотреть на него, и вдруг... Он страшная сова, хуже меня, для него утреннее просыпание — мука мученическая, когда бы я ни будила его, он только зарывается в подушку и стонет: «Уйди, ну еще десять минуточек дай поспать». А тут вместо обычного шарообразного стонущего куля — открытые несонные глаза. Это пугает почище всего другого. Ничего, значит, не приснилось.
— Севка, ты что? Ты что не спишь?!
— Думаю.
— О чем?
— Надо идти.
— Ну пошли.
С этого, собственно, начинается День Второй. Мы дружно, как по команде, встаем, молча перемещаемся в кухню, греем воду, собираем завтрак. Есть совершенно не хочется, но понятно, что нужно, — неизвестно, когда это удастся в следующий раз.
Вообще-то мне еще хорошо бы сегодня попасть на работу, и я, в надежде, что это как-нибудь да получится, снова одеваю свою изрядно мятую юбку и туфли на каблуках. Насколько лучше вчера было в Севкиных джинсах…
Едем мы на машине. По дороге почти не разговариваем. Севка только мрачно повторяет мне свои вчерашние инструкции и сурово осведомляется, не лучше ли отвезти меня на работу прямо сейчас.