Читать «Маисовые люди» онлайн - страница 63

— Эй, Двуутробец! Расхотелось тебе — так дай мне чго-нибудь!

Гойо Йик услышал этот голос в печальной тишине уснувших ярмарок и, больше ничего не ожидая, схватил свой короб, направился туда, где виднелось под простыней женское тело, поймавшее его в ловушку, и кинул в него весь большой, застекленный ящик. Темная тень, похожая на кофейное пятно, выскользнула из-под простыни, стекло брызнуло во все стороны, и вниз посыпались зеркальца, бусы, серьги, браслеты, дешевые духи, четки, наперстки, иголки, булавки, вязальные крючки, мыльца, гребни, гребенки, развертывающиеся на лету мотки лент, платки и распятия…

Бежать, поскорей бежать… Он тоже двуутробка. От вечного хождения по горам он уменьшился, сжался. Хуже другое: от одиночества он тронулся в уме и беседовал с Марией Текун — хоть она и дурная, все же дома она разговаривала с ним. Когда он натыкался на цветущее деревце, она протягивала ему дрожащую Руку. Ты с ума сошел, тревожно думал он, но, скрываясь от всех, шел дальше и дальше. Он видел, как струится вода, и подставлял Щеку, потому что пена была похожа на смех той, дурной. Душа мелеет, когда не видишь людей, не видишь собак… Собаки похожи на людей. Гойо Йик ел все, что можно разжевать и проглотить. Крепкие корни, напоминающие вкусом сырую картошку, и плоды, поклеванные птицами — значит, яду в них нет, мясистые листья, покусанные белками веточки,

Гойо Йик так долго был слепым, что учуял селение издалека. Он и сам не объяснил бы, как это у него выходит. То, чего не видел глаз, чуяли ноздри. Вот почему, отбродив немало, стосковавшись по людям и по горячей пище, он попал на праздник Креста Господня, пристроившись к хвосту медленно ковылявшего обоза. Вскоре он очутился между последней телегой и целой толпой Ряженых, которых позвали на праздник. Одеты они были пестро, Все в желтом, зеленом, черном, красном, играли на разных инструментах, весело щелкали бичами и плясали.

Гойо Йик, исхудавший так, что от него остались только череп. лаза и волосы, с детским вниманием глядел на них. Те, у кого на голове красовались перья, были королями; волосы и борода — серебряные, веки — золотые, толстые масочные губы тоже покрыты серебром. Короны были и у других, а у третьих голову венчали огромные шляпы, прямо корзины с бумажными цветами. Пуще всех плясал и прыгал, передразнивая зрителей, кто-то ряженый бесом или обезьяной. Был он в черном, с рогами, с хвостом, глаза обведены красными кругами, губы красные, зубы белые, истинно — шут.

Двуутробец слез с телеги, чтобы пройтись пешком, и смешался с шумной и пыльной толпой тех, кто были для селения глашатаями храмового праздника. Гости вошли в задние ворота, и за ними сразу потянулись дети — от самого большого, с рогаткой или другим орудием зла в руке, до ревущею младенца, и женщины — от девиц, украшенных лентами, словно телки, до ворчливых старух с седыми колкими волосами и лицами, морщинистыми, как сухая земля.