Читать «Тысяча и одна ночь (Княжна Тараканова)» онлайн - страница 9

Впрочем, ссоры с Лимбургом красавица вскоре прекратила, хотя о браке больше и речи не было. Что-то она затевала, но князь не мог понять, что именно… Свои планы Шахерезада держала в секрете, сказала только, что это невероятное дело, огромное, сулящее колоссальную прибыль, но для начала его ей нужно сто тысяч гульденов, а в деле с ней вместе не кто иной, как польский аристократ Огинский…

Новое возникновение этого имени означало, что кандидатура русской наследницы была одобрена Радзивиллом и операция «Княжна Тараканова» началась!

Сама эта фамилия показывает, что за дело взялись ярые неприятели России. Из фамилии подлинной Елизаветы-Августы — Дараган — они создали весьма неблагозвучную версию, оскорбляющую русский слух и как бы придающую всему этому делу налет некой карикатурности. И, будь их ставленница менее блестящей актрисой, менее обольстительной красавицей и менее бесстрашной женщиной, можно не сомневаться, что операция «Княжна Тараканова» закончилась бы очень скоро после ее начала. Однако выбор Огинского оказался воистину блестящим! Принцесса Владимирская уже примерялась к роли, когда сочиняла подложное письмо к Голицыну…

Однако вполне оценить кандидатуру, выдвинутую Огинским, предстояло человеку по имени Михаил Доманский.

Он приехал через город Мосбах, поэтому ревнивый князь Лимбург желчно называл его «мосбахский незнакомец». Князь ревновал с полным на то основанием, ибо Доманский моментально заманил принцессу Владимирскую в постель. А может быть, наоборот, это она его заманила. Впрочем, сие не суть важно. Главное, что они стали любовниками и теперь обсуждали судьбы России в особо доверительной обстановке, порою даже не затрудняясь одеться.

Доманский был другом Радзивилла, его доверенным лицом, членом Барской конфедерации и имел большое значение в этой организации. Ему доверялись такие важные дела, как поездка в Константинополь, чтобы склонить Порту на сторону конфедератов и выпросить для Радзивилла султанский фирман на проезд в турецкую армию, действовавшую тогда против русских. И конечно, именно ему поручено было посетить владелицу Оберштейна, с которой польская эмиграция начала связывать свои самые радужные надежды.

Что и говорить, события в ту пору складывались так, что поляки радостно заглядывали в будущее. Пугачев шел по Волге с таким размахом, что брал крепость за крепостью. В октябре 1773 года весь Оренбургский край уже был охвачен мятежом, а войско генерала Кара, посланное Екатериной для усмирения бунтовщиков, было ими разбито. Русский флот не скрывал своего неудовольствия военачальниками. Несмотря на победы Суворова и Вейсмана, армия наша отступала, осада Силистрии не удалась. Шведы грозили войной и жаждали реванша за Полтаву. Граф Панин, воспитатель цесаревича Павла, интриговал против императрицы и настраивал против нее сына; с другой стороны его науськивала молодая супруга Наталья Алексеевна, внушая, что хватит-де подчиняться, пора отнять власть у матери. В Польше русского войска было немного. Конфедераты, поддерживаемые Версалем, поднимали головы…