Читать «Княгиня Ничего-Не-Знаю (Княгиня Вера-Вики Оболенская)» онлайн - страница 6

Этого человека вполне можно было бы назвать баловнем судьбы, если бы не его несчастный характер. Он никак не мог забыть о том, что он, князь древнего рода, всего лишь изгнанник и приживал на чужой стороне. Впрочем, жили они с матушкой не нуждаясь благодаря доходам от собственности, весьма удачно купленной Оболенскими в Ницце еще до Первой мировой войны. Как говорили, Николай (его чаще звали Ники или Ника — разумеется, с ударением на последнем слоге!) — один из тех немногих русских, кто мог ездить в такси пассажиром, а не шофером, как многие русские эмигранты, в том числе и титулованные, и в высоких воинских чинах. Вдобавок, если бы удалось доказать права Оболенских на сокровища князей Дадиани, которые были вывезены из Грузии в 1921 году меньшевиками и хранились в Государственном банке, семья стала бы по-настоящему богата.

Впрочем, Ники был нетерпелив, капризен, нервен, склонен к ипохондрии, меланхолии, к погружению в бездны отчаяния… Раз или два он даже пытался покончить с собой, выбросившись из окна. Один раз обошлось без последствий, а второй раз он так сильно повредил ногу, что вынужден был с тех пор носить ортопедическую обувь. Впрочем, его обаяния это не убавляло, он был редкостно красив — имел точеное, самую чуточку капризное лицо, мрачноватые, непроглядно-темные глаза, которые иногда таили в себе всю горечь, весь трагизм мира, а иногда сияли так, что ослепляли всех подряд. Вообще говоря, он напоминал киногероя из первых фильмов Великого немого: Ивана Мозжухина, Рудольфо Валентино et cetera… Женщины его обожали, а он снисходительно позволял им себя любить.

Вики влюбилась в него с первого взгляда. Впрочем, Ники тоже не остался равнодушен к тому блеску очарования, которым сопровождалось каждое ее движение, каждый взгляд, каждое слово. Ее безунывность и видимая легкость отношения к жизни обезоружили его. И однажды, к ужасу преданной подружки Ивонн, Вики сообщила, что Ники сделал ей предложение.

Разумеется, она его немедленно приняла, несмотря на то что Артюисы не скрывали своего неодобрения. Да ей сейчас и сам черт был не брат, море по колено! Вот оно, счастье!

После феерически прекрасного медового месяца, проведенного на юге Франции (потом, спустя много лет, Николай Оболенский будет вспоминать это время как наилучшее, наисчастливейшее в своей жизни!), Вики постепенно начала понимать, что в чем-то ее друзья, практичные, как все французы, были правы. Легко ей было петь свой любимый романс: «Сегодня нитью тонкою связала нас судьба…» Казалось, эти слова о них, об их любви. Но на самом деле все оказалось не так просто.

Ники непрестанно требовались доказательства любви и обожания. Он был совершенный шовинист по отношению к женщинам и допустить не мог, что его такая молодая (Вики была на одиннадцать лет младше мужа) и такая, само собой, глупая жена пытается сохранить работу, друзей, что воспринимает себя как самостоятельную личность, а не как тень своего блистательного супруга. Вики любила мужа, обожала его, однако не могла полностью раствориться в нем, не могла даже ради него перестать быть собой. Ники же требовал молитвенного обожествления собственной особы, а убедившись, что жена слишком своенравна для этого, не стеснялся напоминать ей, что женщин, строго говоря, на свете много, очень много… даже слишком много…