Читать «Молчание пирамид» онлайн - страница 62

В памяти чаще всего всплывал Допш, возможно потому, что где-то здесь провалился в Тартрары и все время как бы присутствовал рядом. Чуть реже он думал о Саше, которая сейчас мяла глину у костоправа Тятина, и несколько раз порывался позвонить ей и между прочим сообщить, что находится в зоне энергетического канала, указанного Наседкиным, однако в этой глухой пустыне не было связи. Время от времени приходили на память адмирал Липовой, Принцесса, Хлопец и еще целый калейдоскоп совсем свежих образов: заброшенного стеклозавода, таксиста, нищих, вспученная бетонка среди болота—в общем, дорожные впечатления.

Ближе к вечеру у Самохина даже появилась мысль вернуться на стеклозавод и переночевать там, поскольку он не догадался прихватить с собой воды, а из консервов, взятых с собой, жидкость была лишь в банке с маслинами. После десятка ручьев, сотен луж на дороге, кстати, чистейших, и мокрого болота, которые пришлось форсировать по дороге, ему и в голову не приходило, что в зоне канала негде напиться, словно в пустыне. И только по этой причине он решил вернуться к кромке леса и остаться на ночь там, где есть вода. Прямо на ходу он вскрыл маслины, выпил сначала черный солоноватый рассол, затем съел ягоды, а с банкой еще долго проводил опыты, подбрасывая вверх и испытывая земное притяжение, пока она не укатилась по крутому склону в густые заросли мелкого сосняка.

Самохин всегда считал, что хорошо ориентируется на местности и без компаса, поскольку отлично владеет пространственным воображением, и, бродя по холмам, не особенно-то беспокоился об ориентирах. В принципе, здесь и заплутать-то было трудно: поднимись на горку и открывается вид на многие километры во все стороны. Все его детство прошло в голой тундре, на берегах, где смыкаются два моря — Баренцево и Белое, на Лумбовском полигоне, который в авиации Северного флота называли краем света. Эта зеленая холмистая пустыня напоминала ему тундру, которую он с отцом исходил и изъездил вдоль и поперек, после чего возненавидел всякую рыбалку, но зато в любом, и особенно, открытом пространстве, чувствовал себя уверенно.

Он несколько раз за день видел далекую лесистую кромку, за которой был поселок стеклозавода, и однажды, пересекая примерную зону канала, заметил даже кирпичные трубы — всего-то в трех-четырех километрах, если по прямой. Поэтому и на ночлег он направился в ту сторону, помня, что неподалеку от леса видел уже оплывший и залитый водой, карьер, откуда должно быть, брали песок для стеклозавода: в отличие от тундры, где суши и воды было примерно в равных пропорциях, здесь невозможно было отыскать и глотка хоть какой-нибудь жидкости.