Читать «Золотой капитан (Растрата)» онлайн - страница 20

— Может, и был, — невозмутимо пробубнил моторист и втянул голову в плечи, — мне-то что…

— А то, что она честная женщина! И таких поискать!

— Черт ее знает! — неожиданно усомнился Типсин. — Но вчера фарковские мужики сдачи-то не требовали…

— Я те в рожу дам! — вскипел Рогожников. — Только чесани еще языком! Вот отсюда и сплетни берутся! Про нее и тогда плели! Потаскуха — орали! А она всем доказала! До сих пор незамужняя ходит!

Капитан резко переложил руль, обходя темный, угловатый предмет впереди. Типсин, потупясь, молчал, тяжело двигая челюстями, будто пережевывая что-то. Илья, несколько успокоившись, продолжал:

— Добрая она, оттого и страдает. У нас ведь так: чья глотка шире — тот и наверху. Главное — поорать, руками помахать. А когда человек одинокий, безмужний — его и обидеть легче, и в лоб потом не заработаешь. Некому дать-то… Я чтоб больше, Васька, от тебя не слышал про нее, усек? И если меня того… посадят, так обороняй ее, понял? Не давай в обиду.

Моторист тяжело вздохнул и долгим взглядом посмотрел на капитана.

— И не гляди на меня, гляди вперед, — бросил Рогожников и передал штурвал. — Или ты не согласный?

— Согласный… — проронил Типсин, налегая своими огромными лапищами на штурвал. — Куда денисся…

Илья пошел в кубрик удовлетворенный. Легкий, теплый ветер слегка рябил воду на плесах, туманное, побелевшее солнце пригревало обсохшую металлическую палубу. Пенный бурун за кормой поднимался над поверхностью воды мощной, упругой струей. «Хорошо идем! — радостно подумал капитан. — И погода, чисто летняя. Так бы и плыл, и плыл… Вот она, жизнь-то». Рогожников глянул в небо и увидел стаю гусей, идущих низко и плотно.

— Гуси! — радостно заорал он. — Ружье давай!

В два прыжка он снова очутился в рубке, схватил стоявшее в углу ружье моториста и ринулся на палубу.

— Картечь возьми! — крикнул Типсин. — Оно дробью заряжено!

Илья торопливо перезарядил ружье и навскидку ударил дуплетом по забирающему ввысь вожаку. Гусь тяжело перевернулся и рухнул вниз, другой, следующий за ним, качнулся и «потянул» к воде.

— Добавь! — высовываясь из рубки, прогремел рулевой. — Уйдет!

А Рогожников неожиданно опустил ружье, посмотрел на него, будто на диковинку, и вдруг бросил его на крышку трюмного люка. Руки у него задрожали, а в памяти с пронзительной ясностью возникла заснеженная зимняя улица, свет редких фонарей и визгливый от напряжения крик Лиды: «Коля!! Беги!! Он убьет тебя-я! Убьет!!» Илья присел на край люка и уронил голову. Этот Коля, ухажер, фраер, провожатый, бежал по улице зигзагами, и тужурка на его спине дыбилась, как шерсть у кобеля на загривке. «Беги!! — кричала Лида, истерически прижав кулаки к прыгающим губам. — Убьет!!!» А сама никуда не убегала и даже не собиралась спрятаться за ворота. «А ты чего не бежишь? — прохрипел Илья. — Его спасаешь?! Как утка, на себя выстрел берешь? Беги!» Она отрицательно мотнула головой — не побегу! Рогожников вскинул ружье вверх и дернул спуск. Кривой язык пламени ударил в черное небо. Провожатый рухнул на снег… «Беги», — попросил Илья. «Не побегу! — упрямо сказала она. — Ты что, Илья, делаешь? Опомнись!» — «Я тебе жизнь испортил?! — хрипел Рогожников. — А сама с кобелями?.. Знаю! Все знаю!» — «Ничего ты не знаешь!.. — простонала Лида и громко заплакала: — Измучилась я, измучилась!» Откуда-то вынырнул участковый Савушкин в расстегнутом полушубке, за ним еще люди. Крики, говор, шум. Рогожникова сшибли с ног, вырвали ружье и скрутили руки. Он лежал лицом в снегу, а в ушах гремело, удаляясь: измучилась я…