Читать «Торговка» онлайн - страница 103
Дарья Истомина
Я, конечно, тоже перегибала, но удержаться не могла.
— Так на сколько ты там наработала, ударница прилавка?
Она как-то неожиданно успокоилась, взяла карандаш и бумагу, стала быстро считать, выписывая колонки цифр.
— Вот, — протянула она листок. — За семьдесят один рабочий день. Выходных практически не было.
— А чего ты мне это под нос суешь? Вон казна, бери и отсчитывай.
Она открыла ящик, взяла то, что ей причиталось, и сказала:
— Проверь.
— Зачем? Я тебе верю.
Она хотела уйти, но я остановила:
— Насвинячила — прибери!
С трудом сдерживаясь, Рагозина схватила совок и веник, смела осколки пластинок, бросила их в мусорный бак в углу. Подняла свой чемоданчик, проигрыватель и обратилась к Гришке:
— Ты смотри, песик, чтобы она тебя не укусила. Долго лечить придется! Она же бешеная!
И выскочила.
Оставила, значит, последнее слово за собой. Я поняла, что ее никогда больше не будет в моей обожаемой лавке, и мне захотелось петь. Здесь снова все было мое. И не надо никого терпеть рядом.
День складывался на редкость удачно. Я решила рискнуть и быть с Гришкой дома засветло. По моим оперативным данным, ростовские родичи Терлецкого сдали кому-то квартиру и собирались уезжать в Ростов.
Подъезд был загроможден чьей-то мебелью, которую поднимали в лифте до восьмого этажа. Видимо, въезжали новые жильцы. Терлецкие уже отбыли. Дворничиха сказала, что урну с прахом Ильи они забрали с собой и похоронят там, в Ростове.
Теперь нам с Гришкой бояться больше нечего. К тому же, раз отца нету, значит, это полностью мой дом, я здесь, как и в лавке, наконец-то полная хозяйка и могу делать, что вздумается. Мне стало до отчаянности легко и весело, и я заорала во все горло: «Свободны, свободны, наконец-то свободны! Мы не рабы, Гришка! Рабы не мы!» И никто на меня даже не цыкнул, чтобы заткнулась. Это было так невероятно, что я решила это дело немедленно отпраздновать и устроить персональный праздник жизни. В общем, мне, как всегда, шлея под хвост попала.
Я мгновенно сгоняла в коммерческие киоски на «Динамо», купила для Гришки здоровенный шмат говядины с костью, а для себя бутылку вина, пачку пахучих сигареллок с мулаткой на этикетке и итальянский торт-мороженое, многослойный, в прозрачной круглой коробке, на два кило весом. Ошалев от счастья, прихватила в парфюмерном павильончике пузырь с безумно дорогим, еще не пробованным мною орхидейным шампунем. И флакончик с пеной, обещавший запах моря.
Дома я положила в мойку праздничную Гришкину говядину, чтобы отморозилась наутро, включила в квартире все, что могло светиться (отец и Полина обычно орали, чтобы лампочки я за собой гасила для экономии, и прежняя моя жизнь прошла под щелканье выключателей), пораскрывала нараспашку все двери, чтобы музыка была слышна всюду, куда бы я ни зашла, поставила пластинку обожаемого Хампердинка с его электронной органикой, врубила на полный стереозвук и подготовила на подносике все для кайфа.