Читать «Леди-бомж» онлайн - страница 152

— В моих? — не поняла я.

— Полагаю, теперь вы не собираетесь нас сызнова покидать? Это ведь так трогательно и полезно — прекрасная дева у постели почти павшего воина!

Кен уже почти не скрывал досады.

— Вы — против?

— Я умываю руки.. — усмехнулся он. — И надеюсь, когда-нибудь вы сами поймете, что именно сегодня вы могли избавиться от многих грядущих бед. Быть рядом с ним становится слишком опасно.

— Но вы же — рядом?

— Я друг, — пожал он плечами. — А что навечно. Во всяком случае, для меня.

Это был совершенно идиотский разговор — потрескивая, догорала штора на окне, ветер разносил со стола пепел от сгоревших бумаг, густо дымилось зеленое сукно столешницы, ледяной ветер заносил сквозь пробоины снежинки, на стенах проступала густая рябь от осколков, капала из моей порезанной руки на голову Туманского и смешивалась с ею кровью моя кровь, меня запоздало начинало трясти от ужаса, а Кен задумчиво курил свою китайскую сигаретку, и свет луны, смотревшей сквозь исчезнувшую крышу, делал синеватой его седую голову.

— Не шевелите его, — сказал он. — Вы же ни черта не соображаете. Могут быть переломы, внутренние повреждения, кровотечения… Я принесу коньячку…

Он ушел, и почти тотчас же возник Чичерюкин, уже в полушубке внаброс на плечах, тащил в руках автомобильный огнетушитель, спросил: «Не кокнули?», вздохнул облегченно и начал поливать пеной догоравшее.

— Кто это был? — спросила я.

— А хрен его знает… Не достали мы их! Ушли! — сплюнул он. — Похоже, знаешь, что каша варится по новой, вкрутую! При Викентьевне такого не бывало! Учуяли слабину, падлы…

— По слабым не палят!

— Много ты понимаешь, барышня! — фыркнул он. — Слабый, сильный, главное — не свой.. А чужих всех мести положено! Или хотя бы страху нагнать! Чтобы не колыхались… Я прокололся, мои мужики, чего уж тут. Но ничего, ничего… Еще не вечер! Вот увидишь!

А я и так видела — получил поддых наш безопасник, и оказалось, все его старания, вся его служба — тьфу, да и только!

ЖИЗНЬЮ ПОЛЬЗУЕТСЯ ЖИВУЩИЙ!

Начиная с той дикой ночи в конце октября время ускорилось, подхлестнулось и понеслось вскачь, словно пришпоренное безумным наездником. И навсегда пропало — во всяком случае, для меня — ощущение размеренной, безмятежной и лениво-будничной жизни. Оказалось, что все это лишь оболочка, видимость, как черный лед на нашем пруду Он выглядел крепким и надежным, особенно когда наметало снегу, но никто через пруд не ходил, потому что все знали — со дна постоянно бьют мощные ключи, пролизывают ледяную скорлупу, истончают и не дают ей окрепнуть, и лишь время от времени круглые, как язвы, полыньи, желтые пятна непромерзающих промоин показывают: не вздумай ступить, булькнешь — и с концами…

Пожалуй, впервые я поняла, что Большая Монета для людей, которые ее имут. — это еще и вечное проклятие, постоянное ожидание удара исподтишка, не просто пакости — пули или чего-нибудь похожего.