Читать «Принц Вест-Эндский» онлайн - страница 95
Алан Ислер
— Повторить еще раз?
— Еще раз.
— «Ты слышал содержание? В нем нет ничего предсудительного?»
— Пред-о-суд-и-тель-ного.
— «В нем нет ничего предосудительного?» Так годится?
— Вы пилите воздух руками, черт возьми! Вы чуть не ударили Лотти по лицу!
— Вейзмир! (О, горе! (идиш)) «В нем нет ничего предосудительного?»
— Ударение на «ничего», а не на «предосудительного». Сколько раз можно, Блум, сколько раз?
— Немного терпения, Корнер. Человек старается изо всех сил. — Голос шел из ямы и принадлежал Кунстлеру. (Я взял его суфлером, чтобы был на глазах, хотя бы часть времени.) — Может, сделаем перерыв?
— Благодарю вас, Кунстлер, — холодно ответил я. — Я сам знаю, когда сделать перерыв
— Справедливо, — сказал он.
— Мне надо в комнату для девочек, — захныкала Давидович. — Вы ведь не хотите, чтобы я опозорилась перед всеми.
— Мне тоже, — сказал Витковер.
— В комнату для девочек? — спросил Гамбургер.
— Вы знаете, о чем я, — обиженно сказал Витковер. — Мне правда нужно. Я развел руками.
В перерыве Кунстлер подошел ко мне.
— Мне кажется, что человек, подобный Клавдию, заслуживает некоторого понимания, — сказал он.
— Пожалуйста, предоставьте актеров мне.
— Нет, я не о Блуме, я о самом Клавдии.
— Именно это я и пытался все утро вбить в тупую голову Блума.
— Конечно, он убийца, от этого никуда не уйдешь. Но он вынужден жить с тем, что он сделал, и ему, конечно, нелегко. Будь его воля, он, возможно, захотел бы открутить стрелки часов назад, бедняга. А сейчас он выпутывается, как умеет. Мы не можем убежать от нашего прошлого. — Кунстлер помолчал. — Мне нравится то, что вы пытаетесь здесь сделать. Вы серьезны, вы глубоко понимаете пьесу.
Можно ли ответить грубостью на явную лесть?
— Спасибо, — сказал я и отошел.
Лесть — да, но нет ли в ней чего предосудительного? Этот человек что-то знает.
Я посоветовал Манди Датнер — надеюсь, мудро — не говорить Блуму о его отцовстве. Во всяком случае пока. Какая ей польза, если она скажет? Он раскука-рекается, как Шантеклер, и будет расхаживать перед нами этой своей противной походкой на полусогнутых, выставляя вперед свое сексуальное оборудование, заключенное, не сомневаюсь, в какой-то металлический суспензорий, гульфик, придающий ему особую выпуклость. Блум в трико и так уже собирает на репетициях большую аудиторию хихикающих дам. Заставить его сосредоточиться на роли и без того трудно; допустить, чтобы он еще больше отвлекся, было бы чистой глупостью. Опять же надо принять во внимание репутацию и карьеру мисс Датнер, по крайней мере в ближайшей перспективе: я не забыл рассказ Гермионы Перльмуттер о том иске, который зажег юридическую звезду ее мужа, прозябавшего в безвестности. Комендант опасается всякой огласки, особенно после таинственного несчастья с Липшицем и его смерти. Комендант не остановится перед тем, чтобы уволить мисс Датнер, невинную жертву сексуальной политики, за «сексуальные домогательства», за «приставание» к пациенту или бог знает еще за что.
Понятно, что она не горит желанием сообщить об этом родителям.