Читать «Принц Вест-Эндский» онлайн - страница 31

В 1957 году я уволился из Нью-Йоркской публичной библиотеки, куда меня устроил мой зять Кеннет в тот же год, когда я перебрался в Америку. Можно только восхищаться быстротой, с какой он воспрял после самоубийства Лолы; я же, понятно, был напоминанием о прошлом. «Самое важное сейчас для тебя, — сказал он, — самостоятельность, тем более в Америке». Он подыскал мне квартирку на Западной 82-й улице, между Колумбус авеню и Сентрал-парк-вест, сам ее обставил — собственной старой, хорошо сохранившейся мебелью из Нюрнберга, с которой были связаны теперь тяжелые воспоминания. Его приятель и партнер по покеру состоял в попечительском совете библиотеки. Девять лет я проработал в исследовательском секторе отдела обработки, перебирая горы материалов, опубликованных в Германии между 1939 и 1945 годами… Да, я тоже вижу в этом иронию судьбы! Кеннет же, проявив необычайный такт, положил на мое имя некоторую сумму — якобы личные сбережения моей сестры — и сказал, что доход от нее через несколько лет, пусть скромно, но обеспечит мою старость. Последнее оказалось правдой. В 1949 году я получил от него открытку из Сен-Тропеза. Он проводил там медовый месяц. Надеюсь, писал он, я сохраню к нему хорошее отношение. (Я сохранил. И сохраняю.) И с этим исчез из моей жизни.

Контесса, урожденная Алиса Кребс, была третьей дочерью Шмуэля и Рейзеле Кребс, владельцев «Отличного кошерного мяса и птицы Кребсов» на Авеню Б в южной части Манхэттена. Из их одиннадцати детей она была первым ребенком, родившимся в Новом Свете; произошло это в 1898 году. В 1916-м, когда я с романтическим пылом осаждал в Цюрихе — и осаждал безуспешно — роковую красавицу Магду Дамрош и мое страстное молодое сердце трепетало на алтаре любви, — в этом самом году Алиса Кребс вышла замуж за Морриса Гитлица, человека десятью годами старше ее, резника и, по словам Контессы, «мирового уровня» знатока Талмуда. «В день по митцве3 соблюду, с Торой буду я в ладу» — был его веселый лозунг.

Поженили их родители, и весьма удачно: «Мой отец был не дурак», — призналась мне Контесса. Но с Моррисом (она произносила имя как Мерис) «папа превзошел себя: он подыскал мне святого». Возможно, интуиция подсказала Шмуэлю Кребсу, что в силу естественного сродства Мерис оставит профессию резника и займется искусством более утонченным — обрезанием. Такова, во всяком случае, была эволюция Мериса. А поскольку в те годы и в их кругу большие семьи приветствовались, а не наоборот, и поскольку мальчики рождались примерно с той же частотой, что и девочки, Гитлицы процветали. В 1922-м они переехали в Бронкс, на Гранд-конкорс, и выкрасили квартиру в красно-коричневый цвет, принятый в тот год в фешенебельном обществе.