Читать «Книга 11. Вопросы и ответы, статьи, лекции, беседы (старое издание)» онлайн - страница 10
Михаэль Лайтман
Но до тех пор, пока еще не исправил себя, обязан возвращаться сюда, пока с помощью занятий Каббалой не достигнет своего исправления. Почему же люди столь неодинаково понимают сказанное в Торе? Ведь, как уже сказано выше, именно каббалисты, поднявшись духовно в ощущения духовного мира, описали его нам и вручили книгу, назвав ее Торой, от слов ор-свет и от ораа-инструкция, учение.
Каббалисты, люди, которые ощущают духовные миры, излагают это в книгах особым языком. Потому что всем остальным, которые не видят, не ощущают духовные миры, можно объяснить увиденное только на понятном им языке. Ведь в духовных мирах нет объектов, подобных принадлежащим нашему миру, нет имен, которыми можно было бы назвать все существующее в высших мирах или передать ощущаемое языком подобия.
Но так как все существующее в нашем мире нисходит из высших миров, и каждый объект здесь имеет свой духовный корень свыше, то каббалисты решили называть любой духовный объект в духовном мире по его ветви в нашем мире, которая как бы протянута сверху вниз от соответствующего корня к определенному объекту нашего мира. Духовный корень является причиной, а его ветвь в нашем мире – следствием, результатом этой причины.
Таким образом, таким языком написана вся Тора. Вся Тора говорит только о духовных силах. И так все книги Торы. Можно разделить их на такие, которые говорят юридическим языком (Талмуд) или исторически-повествовательным языком (Хумаш) или языком сказаний. Все эти книги говорят только о духовных мирах, нигде не подразумевая наш мир.
Путаница возникает лишь в том случае, когда мы, глядя на текст и видя слова и смысл нашего мира, соответственно начинаем себе представлять, что говорится якобы о нашем мире. Каббалист же, видя тот же текст, понимает, что автор желал сказать в том или ином отрывке. Это как музыкант, который слышит музыку и может себе ее напеть, смотря на партитуру.
Если бы в нашем мире оказался какой-то исследователь из иного мира и посмотрел бы на однодневного бычка и однодневного новорожденного человека, то он бы сказал об однодневном человеке, что из него безусловно ничего не получится. А однодневный бычок уже может ходить, разбирается во всем, природа его снабдила всем необходимым для жизни, а потому и разовьется больше человека.
Так подумает всякий пришелец в наш мир. Такой вывод он сделал бы потому, что не видит окончательного состояния после всех фаз развития, когда человек вырывается вперед в своем развитии намного дальше, чем бычок. Не видя окончательного своего результата, а мы его не увидим, если будем оставаться только в рамках нашего мира, мы потому и считаем, что наша жизнь начинается и кончается только нашим миром.