Читать «Флаги на башнях» онлайн - страница 293

— Так не отправляют, понимаете! Я и в комонес ходил, и в этот, как его… спон. Не отправляют — и все!

Красноармеец рассмеялся, как смеются люди, увидевшие подтверждение своих догадок:

— Правильно говоришь: комонес и спон! И я там бывал…

Он обратился к товарищу:

— Неделю ходил. Как меня взяли в Красную Армию, братишка у меня — двенадцать лет, вот такой самый. Куда девать? Надо пристроить. Туда-сюда. Говорят, хорошая колония Первого мая. Иди в колонию. Пошел я. Целую неделю ходил. Не сочувствуют мне, толкую свое. А потом в спон. Ну, там взяли брата, отправили, где-то такой детский дом. Воробьевский какой-то. Думаю, устроил все-таки. А в полку получаю от Петьки одно письмо, другое письмо, третье. Пишет мне все по одной форме: не буду здесь жить, не хочу. И скучно, и пища плохая, и наряд плохой, и воспитатели у них какие-то не такие… Я ему пишу: держись, браток, держись. А он мне свое. А потом получаю письмо от заведующего. Так и написано: ваш брат Петька Кравчук — дезорганизатор, оскорбляет всех, курит, на уроки какие-то веревки носит. Что такое? Какие, думаю, веревки. Сколько я с ним жил, никаких веревок не было, а тут веревки. Я ему написал про эти веревки и про оскорбление, строго так написал. Да. Ответа долго не получал. А потом мне Петька и написал: меня, как дезорганизатора, отправили в колонию Первого мая, теперь я живу здесь, и ты не беспокойся. А потом, как начал писать, как начал, вижу, выходит мой Петька на дорогу. А теперь вот приехал в командировку, пошел к нему, посмотрел — советская жизнь! Строго уних, очень строго, прямо по ничтоке ходят, а молодцы народ! Петька что, тринадцать исполнилось, а он уже все понимает, и знаешь, так… цену себе знает. Говорит мотористом буду, мотористом, не иначе. И будет!

Красноармеец закончил рассказ, посмотрел на Ваню, глаза у него щурились. Ваня сказал с решительной мечтой:

— Я пойду… в колонию Первого мая.

— Ты, добивайся, брат, добивайся. Если захочешь, добьешься…

К ЧАСТИ ВТОРОЙ

1

Но однажды и Ванда разговорилась с Олей. Они сидели в парке на скамье. Ванда спросила:

— Эти девочки, которые в колонии живут, они откуда?

— А девочки у нас из разных мест.

— А почему они здесь живут?

— Тоже по-разному… Вот у Клавы давно родители умерли, а у меня есть и отец и мать. Только отец больше не работает, а мать похлопотала, меня сюда и приняли.

— А такие девочки… беспризорные есть?

— Наверное, есть.

— А разве ты не знаешь?

— Я не знаю. Да у нас никто не знает.

— А как же так?

Ольга удивленно посмотрела на свою подшефную:

— Тебе разве не все равно?

— Конечно, интересно.

— А мы даже и не думаем об этом. И некогда думать. То то, то другое, всегда некогда. А зачем про это думать, разве не все равно? И мальчишки тоже. К некоторым родители приезжают, а то письма получают, а есть и такие, которые не получают. А только мы этим не интересуемся. И Алексей Степанович говорит, не нужно на это время тратить.

— А может, я — беспризорная?

— Ну, так что?