Читать «Коса — пока роса» онлайн - страница 5
Владимир Семенович Маканин
А машина у ворот... Могли совпасть. Могло быть скверно —
Он вышел, но он не ушел... Не поспешил. Обеспокоенный за женщину, он стоял под окнами, ожидая неизвестно чего — быть может, хорошего разрешения ситуации.
Ночь... Он так и стоял у их раскрытого окна.
И слышал. Конечно, опять ее слезы. Теперь уже с громким взрывом обиды и боли... Рыдания... Но, кажется, все-таки без слов.
— Ты что? Что?.. Соскучилась? — спрашивал муж. Вспомнил наконец о женке! Вспомнил, сколько ночей томилась одна...
Нет, ничуть он не вспомнил!.. Не побаловал даже... Красавчик! Он взял какие-то бумаги. Бумажонки эти побросал на заднее сиденье машины и — за руль. Прощай, милая... Надо быть в городе рано-рано утром. Работа! Москва — город серьезный.
Петр Петрович так и не успел уйти.
Где-то в небе прошумел самолет. И тут же ее муж, ее Антон, словно бы торопясь за ночным пилотом, врубил мотор. Фары вспыхнули... Уехал.
Петр Петрович застыл у окна. За отцветшей давно сиренью... В лунном свете... А Аня там внутри... Всхлипывала.
Высокая-высокая луна... Видела и перевидела женских слез. Над кустившимся у забора орешником луна медлила. Но вот уже круто полезла в небо — висела величаво, твердо... Знала, что слезы высохнут. Что печаль пройдет.
А гримаска обиды?
Старик все еще удерживал ее в своих глазах — унес с собой. Эту трепетную, полудетскую гримаску страдания.
Уже лихой ее муж выруливал на шоссе... Далеко... Вот молодец! Раз, два, — и забыл свою женку. Какие там слезки-гримаски!.. А вот старый мудак Алабин так и застыл на дороге. Стоял, едва отойдя от ее окон.
Старик, к стыду своему, все же вновь не утерпел, не удержал себя — вернулся... Глупо, конечно. Едва вошел торопливым шагом в ее спальню... Ее голос тут же:
— Зачем вы?.. Зачем вы опять? — И так слышно, так больно дрогнул этот ломкий голос.
В темноте...
— Уходите. Уходите! — повторяла Аня.
Она не повысила голос. Не угрожала ничуть... Просто повторяла. Но ему этой простоты хватило.
Он ушел.
Выйдя вновь на дорогу, старикан бессмысленно стоял, задрав голову к небу. И от нечего делать бормотал луне всякие разные слова, вроде как он никто, один из миллионов живущих, его жизнь коротка, его позывные Петр Петрович Алабин и он, мол, знает свое скромное место... И еще он, мол, знает, что все пройдет. Что ни этих миллионов, ни его самого, ни Ани... ни ее женских слез... Все нынешнее
Старый Алабин вернулся наконец к себе домой, а там, как оказалось, спал нагрянувший из Москвы Олежка. Внучатый племянник. Молодой Алабин!.. Это уж как обычно! Приехал подышать воздухом... Уже спал... Было, пожалуй, три ночи.
И когда старикан невольно его разбудил, Олежка сердито ворчнул:
— Неужели опять женщина?.. Дядя, вас пора кастрировать.
