Читать «Бамбуковый дракон» онлайн - страница 135

Чиун не ведал жалости к врагам. Туземцы сами напали на него, хотя легко могли бы отступить в джунгли и спрятаться там. И если им вздумалось сразиться с мастером Синанджу, было заранее ясно – по крайней мере ему самому, – что их ждет страшная унизительная смерть. Безрассудство лишено достоинства, и старый кореец не почувствовал ничего, кроме презрения к тем, кто готов рисковать жизнью, не имея никакой надежды на победу.

Он вновь обратился к созерцанию схватки гигантов. Было совершенно ясно, что победитель определится в ближайшие минуты.

Мастер Синанджу сочувствовал слону, но если бы ему пришлось заключать пари, он поставил бы все свои деньги на дракона.

* * *

Римо находился в дюжине шагов от навеса, когда туземец вонзил копье в живот Одри чуть ниже ребер и поднял женщину в воздух, словно рыбу, трепещущую на острие гарпуна. Одри вскрикнула, издав дикий, сверхъестественный вопль, в котором было столько же боли, сколько неверия, и Римо увидел, как дикарь запрокинул лицо и открыл рот, ловя губами первые теплые капли, выступившие у нее на лице.

Римо показалось, что у него в голове что-то щелкнуло, а глаза на короткое мгновение заволокла кровавая пелена. Он должен был расправиться с этой женщиной и выполнил бы задание, не испытывая угрызений совести, однако в этом убийстве, напоминавшем сажание на кол, в этой жажде крови было что-то столь варварское и бесчеловечное, что Римо отбросил колебания и, ощутив прилив яростной энергии, устремился к своей цели.

Туземец увидел своим единственным здоровым глазом приближение Смерти, но сделать ничего не смог. Инстинкт самосохранения заставил его выпустить из рук копье и ретироваться под защиту навеса.

Напрасные надежды. Едва он успел ступить на порог укрытия, Римо ухватил его за волосы на затылке и выволок наружу. Хватило бы и удара в место сочленения позвоночника и черепа, но Римо не позволил дикарю отделаться легкой смертью. Он вытащил противника на открытое пространство, поставил туземца на громадные косолапые ступни и замер, дожидаясь ответных действий с его стороны.

Одноглазый дважды моргнул, пробормотал что-то на родном языке и нанес сокрушительный удар, целясь в голову Римо. Это было последнее движение, совершенное его телом по своей воле. Рука туземца, словно лучина, треснула в запястье и локте и с отвратительным чмокающим звуком выскочила из плечевого сустава. Прежде чем одноглазый успел осознать собственную беспомощность и близость неминуемой смерти, собственная рука туземца хлестнула его по лицу с такой силой, что проломила нос и скулы и срезала передние зубы по линии десен. Еще один удар, расколовший его череп, – и труп дикаря повалился на землю рядом с Одри.

Римо опустился на колени подле женщины и приподнял ее голову, стараясь не делать резких движений, которые могли бы вызвать новый пронизывающий все тело приступ боли. Он не стал вынимать копье, даже не притронулся к нему, понимая, что Одри безнадежна – об этом свидетельствовали капли темной крови, сочившейся сквозь ее рубашку на груди и спине. Спасти женщину мог бы только хирург-травматолог, вооруженный последними достижениями медицины, но в малазийских джунглях трудно сыскать современную операционную. Даже если бы в эту минуту на площадь опустился вертолет, Одри истекла бы кровью либо умерла от шока в первые же минуты полета, задолго до того, как ей оказали бы необходимую помощь.