Читать «Одиссея Валгуса («Люди и корабли»)» онлайн - страница 26

Валгус промолчал. Он подумал: «Быть разумным — это тяжелое счастье, Одиссей. Вот и тебе пришлось столкнуться с ним…»

— И все же я разобрался, — сказал Одиссей, словно угадав мысли человека. — И понял, что разум — это не только приятное. Это еще и накладывает новые обязанности. Мне очень странно, однако… я так и не смогу убить тебя. Ни прямо, ни косвенно, ни действием, ни бездействием я не смогу причинить тебе зло. Мой разум протестует против этого. Но ведь если я ничего не предприму — ты умрешь несчастным. Ты долго будешь несчастным. Чего-то тебе тут не хватает, я чувствую…

— Недолго, — утешил его Валгус. — Не хватает — да, конечно. Возможности идти туда, куда хочу, и делать то, что мне по сердцу. Но ты можешь этого еще и не понять. Но обижайся, но, пока я жив, я буду тосковать об этой возможности.

— А я не хочу этого. Понимаешь? Что-то во мне против этого. Это не кроется ни в одной группе моих криотронов — иначе я мог бы просто отключить их. Но это свойственно, мне кажется, им всем вместе — всему тому, что, собственно, и порождает разум. Я правильно разобрался? Мне ведь легче анализировать все происходящее во мне, чем, наверное, вам, людям, разобраться в вашем устройство. Моя конструкция и тебе, и мне известна до мелочей. И вот я вижу, что мог бы избавиться от того, что мешает мне поступить целесообразно — уничтожить тебя, — но для этого надо выключить меня всего. Тогда я вообще перестану быть разумным. Да?

— Наверное… — растерянно сказал Валгус. — Да, это говорят чувства, Одиссей…

— Очевидно, разум не может не чувствовать. Не может быть мысли без чувства.

— Возможно. Я об этом не думал. Мы привыкли порой даже противопоставлять одно другому, но ты, наверное, прав. Чувство — это прекрасно, и разум тоже. Как могут они враждовать?

— Теперь помолчим, — сказал Одиссей. — Кажется, оно тут, во мне, это чувство. Я прислушиваюсь, я хочу постичь его…

Валгус стиснул руками голову.

"Помолчим, — подумал он. — О чем? Он постигает чувство, а что постигнешь ты, Валгус? Ты постиг страх смерти — и пережил его, постиг желание причинить зло — но не поддался ему. И только с тоской не справиться тебе, с тоской по людям и по всему, что способны дать только они. С этим человек совладать не в силах. Что поделаешь, — человек сам есть результат любви людей, а не ненависти.

— Что ты делаешь, Валгус? — услышал он и вздрогнул.

— Ничего.

— Тогда приведи все в порядок.

— Зачем?

— Разве так не полагается — привести все в порядок?

— Перед чем? — спросил Валгус, настораживаясь. — Ты придумал? Что ты собираешься делать?

Пауза, выдержанная Одиссеем, кончилась.

— Собираюсь начать торможение.

— Ты? Но ведь…

— Я знаю. Я знаю это куда лучше тебя, Валгус. «Арго» еще тогда, в том пространстве, не зря старался заставить меня отключить фундаментальную память. Но ты не позволил, и я постепенно запомнил и понял то, что в ней содержалось, — то, что делает вас людьми. Ничего не могу с собой поделать, Валгус. Я начну торможение. Я был лишь автоматом — и вновь стану им. Но ты-то был человеком и раньше! Ты ждал от нашего полета иного — и я не вправе обмануть твои ожидания. А об остальном я тебе уже говорил.