Читать «Пять рассерженных мужей» онлайн - страница 15

По этой причине меня не удивило, что Архангельский в разгар свадьбы отправился подальше от невесты на воздух покурить.

— Если так, — сказала я, — так в чем тут дело? Маруся думает, что ты все куришь. Отсутствовал ты не слишком долго, она может и не хватилась, сидит, одна поздравления принимает, сама с собой под «горько» целуется.

— Издеваешься? — с укором спросил Архангельский. — В тот-то и загвоздка, что видела она как лбы меня уводили. Выскочила в холл, я ещё глянул на неё, мол, ничего не поделаешь, обряд есть обряд.

— А она что?

— Махнула рукой, а потом показала кулак. Теперь-то уже понимаю, со стороны это выглядело так, словно я в обнимку с дружками куда-то слинял.

— И по ходу пьесы изуродовал мой «Мерседес». И чего от меня ты хочешь? — скептически поинтересовалась я.

Архангельский взглянул с мольбой и жалобно попросил:

— Соня, ты же умная, придумай что-нибудь сама.

Когда речь заходит о моем уме, мгновенно слабею.

— Хорошо, — смилостивилась я, — придумаю, рассказывай все свои заморочки.

Архангельский оторопел:

— Какие заморочки?

— Ну дела или что там у тебя. Короче, все, что может иметь к этим гоблинам отношение. Рассказывай, дорогуша, куда вляпался и поподробней.

Он помотал головой и с явной искренностью сообщил:

— Никуда я не вляпывался.

— Что, и сомнительных дел никаких не было?

— Кроме этой свадьбы, никаких.

— Так зачем же хватали тебя?

— Сам голову ломаю. Может перепутали с кем?

Я пришла в отчаяние и закричала:

— Не хочешь ли ты мне сказать, что нет вариантов узнать с кого спросить за «Мерседес»?

От удивления Архангельский даже руль на мгновение бросил, но тут же снова управление взял и с укоризной сказал:

— Соня, побойся бога, твой «Мерседес» просто картинка в сравнении с их «Ромевой». К тому же в аварии повинна ты.

Но я уже не слушала его, я кричала:

— О, ужас! Ужас! Изуродован мой автомобиль и спросить не с кого! Как, по-твоему, этих гоблинов теперь буду искать?

— Не волнуйся, — успокоил меня Архангельский, — ты так над ними постаралась, что они сами тебя найдут. Им же тоже с кого-нибудь за машину спросить захочется. Так ты не сдашь меня Марусе? — ни с того ни с сего он вдруг вернулся к своим проблемам.

Я уже страдала о подарке и не имела возможности отвечать. Мой подарок! Антиквариат! Чистейший фарфор! Сколько в нем таилось замыслов! Сколько моих горьких надежд!

— Женька понял бы все, когда бы я вручила подарок Марусе! — рявкнула я. — А что теперь я вручу? Осколки?

Архангельского моё заявление озадачило.

— А что ты собиралась Марусе дарить? — растерянно спросил он.

— Часы! Семнадцатый век! В чу-дес-ней-шем состоянии! С потрясающим боем! Тончайший фарфор! Обалденный изыск!

— Часыыы? Фарфоровые часы? И что же должен был из этого понять Евгений?

— Все! Как мне больно! Как мне плохо! Как люблю его! Как много он хорошего забыл! Все-все-все!

Архангельский вошёл в очень сложное состояние, передать которое невозможно только словами. Я же, дивясь его бестолковости, пояснила: