Читать «Нью-Йорк и обратно» онлайн - страница 35

Один занятный чудик на борту – оперный певец из Армении, что делит со мной каюту. Каждое утро он осведомляется по-французски: «Какой сегодня день?» И если я говорю: «Вторник», он отзывается: «Хорошо. Значит, завтра воскресенье». Еще каждое утро он интересуется, опять же по-французски, сколько дней осталось до конца путешествия. И если я отвечаю: «Пять», он кивает: «Хорошо. Значит, завтра будем на месте». Оставаясь в одиночестве, он распаковывает и запаковывает свои чемоданы, перекладывая их содержимое из одного саквояжа в другой. Затем проверяет ключи, открывая и закрывая каждый замочек по очереди. Затем готовится побриться. Когда ни посмотри, он вечно готовится побриться. Видишь ли, у армян борода отрастает очень быстро. Любому встречному-поперечному мой сосед задает один и тот же вопрос: «Vous parlez francais, Madame ou Monsieur?» Даже к матросу-голландцу пристал: «Vous parlez francais, Monsieur?» Поверишь ли, ему действительно интересно. Соль шутки в том, что сам-то горе-полиглот ни слова не петрит по-французски, зато обожает слушать, как изъясняются другие. Вскоре мы все научились этой фразе: «Vous parlez francais, Monsieur?» Да ладно, «фее ф порятке», как выражаются голландцы. На завтрак нынче селедка маатьес. На обед – фрикадельки. Никакого вина. Никакого шампанского. Вообще без крепких напитков. Только пиво «Хайнекен», самый светлый и пенистый сорт. Напоминает прокисшие взбитые сливки.

Как бы там ни было, мачты судна уже отмыты, плевательницы прочищены, на столиках постелены свежие коричневые скатерти. Вечером смотрим «Проживем эту ночь!» с Лилиан Харвей. Честное слово, будь у меня выбор, я скорее пошел бы на порнографию sanssuite. «Vousparlezfrancais,Monsieur?»

Четверг, на борту «Виндама».

Все утро беседовал с герром Шпеком из Роттердама, он тоже плывет третьим классом. Разговор лишний раз напомнил мне о трудностях межнационального общения. Герр Шпек прибыл из Роттердама двадцать лет тому назад и устроился в компанию «Фишер Боди», не то мастером, не то старшим рабочим. Каждый день мой попутчик просто обязан узнавать нечто новое, чтобы понять наконец, что такое мир. Стоит бедняге присесть на минутку и призадуматься, он боится, что потеряет рассудок, поэтому со страху кидается играть в карты или болтать с женой, которая по-своему больше похожа на американку, иными словами, более романтиш. Мы стояли у поручней и глядели на волны, когда герр Шпек сообщил мне, что долго изучал цвет океанской воды, почему она такая зеленая, и вот наконец пришел к выводу: все из-за мусора, который кидают за борт, и грязи, сливаемой туда же после мытья посуды. Вот что, по его мнению, делает воду жирной и соответственно зеленой на вид. Это как болезнь, при которой нечистая жидкость поднимается у вас типа из желудка. «Желчь?» – уточнил я. «Та, та, мы ф Колландия насывать это шелтш», – закивал попутчик. Потом заявил, что у него всегда одинаковое настроение: типа спокойное и довольное, и он не понимает, почему другие люди порой выглядят счастливыми, а порой впадают в меланхолию. «Кокта я лошусь ф постель, то избафляюсь мысли, как одешта. Моя шена, она коворит, у меня отна нока ф крофа-ти, а я уше сасыпать». По словам герра Шпека, он всегда активен, кроме тех минут, пока думает. «Кокта я фстафать, срасу прыкать ис постель… Хотчу фитеть, што происхотит ф мире… Софсем не моку лешать… Я слишком нерфный тля этого…» Еще его восхищает широкий кругозор американцев, не то что у голландцев, которые никогда не покидать свой маленький деревня. «Это потому што американцы, они понимать, как обрасовывать нарот прафильный анклийский ясык. Не то что бельгийцы – отсталый страна, ибо валлонцы, они иметь только четыре с половиной миллиона шителей, и они хотеть, штопы фландры, они тоше коворили французский. Польше ста лет насад бельгиумс пыли отделены от голландских людей. Это есть плохо тля бельгийский нарот. Соетиненные Штаты есть нарот намного лутше. Каштый рапотать и твикаться фперет. Один фещь есть клупый – это деньги. Деньги делать людей глупый, нарот становиться ленифый и думать только о расфле-чения фее время. Нет расфития ума, штопы каштый обрасовываться и тостигать што насыфается успех ф шисни».