Читать «Тропа барса» онлайн - страница 322
Петр Владимирович Катериничев
— Валяй…
Вожак пил, пока хватило дыхания. Опустил флягу, поставил, перевел дух. Поднял глаза:
— Ну что… Теперь кончай.
— А закурить?
— Чего?
— Закуришь? Бульдог кивнул:
— Закурю.
Подрагивающими руками Бульдог вставил в рот сигарету, долго чиркал кремнем зажигалки, пока прикурил. Затянулся раз, другой… Губы его плясали… Одним движением он отбросил сигарету, крикнул срывающимся на визг голосом:
— Что тянешь, сука! Кончай!
— Хозяин барин, — равнодушно произнес Маэстро. Движение его было неприметно быстрым: пистолет дернулся, выплюнув порцию свинца, и Бульдог кувыркнулся на спину. Но…
Его дикий, полный тоски и боли вой, казалось, мог разбудить только что уснувших вечный сном сотоварищей. Кое-как зажимая раздробленное колено, он поднял искаженное болью и ненавистью лицо.
— Куражишься, да? Сука! Царствуй, твоя власть… — Он заскрипел зубами, зажмурился от нестерпимой боли, снова поднял глаза и натолкнулся на острый, как жало, взгляд Маэстро. Тот сидел рядом. И произнес только одно слово:
— Кто?
Вожак попытался сглотнуть, выплюнул слюну с кровью:
— Шаповал.
— Кто такой Шаповал?
— Опер фээсбэшный. Старший. В области.
— Велел списать?
— Да. Начисто!
— Всех?
— Тебя. Девку — поберечь. Про второго-вообще разговору не было.
— На кого работает Шаповал?
— Не знаю. И знать не хочу.
— Это все?
— Все.
Маэстро помедлил, произнес:
— Тебе просто не повезло.
— Везет не всем.
— Это точно.
Маэстро едва заметно двинул руками, легко поднялся на ноги. Вожак остался лежать на спине, глядя в синеву неба мутнеющим безразличным взглядом.
Гончаров стоял чуть поодаль. Маэстро быстро глянул на него, спросил:
— Чего такой невеселый?
— Есть чему веселиться?
— Обычная работа, — пожал плечами Маэстро. Гончаров скривил губы в подобии улыбки, проронил тихо:
— Отвык. — Одним движением бросил в рот сигарету, чиркнул спичкой, поломал, вытащил другую, чиркнул снова, зажег, но сигарета выпала. — Черт… — Помолчал, добавил:
— И не хочу больше привыкать.
— А вот это правильно. Минздрав предупреждает… — Маэстро подхватил флягу, так и стоящую на земле, слил чачу, обмыв горлышко. — Примешь сто пятьдесят? — Втянул ноздрями аромат:
— Это тебе не пойло буржуйское, чача первого выгона. От стрессов. — Растянул губы в улыбке, но глаза при этом остались холодными. — «Имидж ничто, жажда — все».
Впрочем, совету Гончаров последовал. Сделал из фляги глоток, другой и опустил ее вдруг, проливая содержимое на землю. Послебоевой синдром прекратился, он встревоженно поднял глаза на Маэстро:
— Влад… Что с Алей?
Оба метнулись к камню, за которым скрывалась девушка. Она сидела в отрешенной позе, жива и на первый взгляд невредима. Но совершенно неподвижна.
— Аля… — позвал Гончаров, тихонько проводя ладонью по ее щеке. Девушка не пошевелилась. Он поднял глаза на Маэстро, и взгляд его был беспомощен, словно взгляд близорукого человека, разом лишившегося привычных, укрупняющих мир толстых линз.
Тот тоже наклонился, оглядел внимательно:
— Она не ранена. Боевой синдром. Даже скорее… Досталось ей слишком за несколько дней. У волкодавов психика ломается, а у девчонки… Не переживай сильно, все же дочь Барса! Флягу, живо!